Правый поворот запрещён
Шрифт:
– Как часто она обращалась к вам за бериллием?
– Это впервые. А что вас смущает?
– Институт, в частности лаборатория Кубраковой им никогда не пользовались. А что вы рассчитывали получить взамен?
– Они испытывали новое антикоррозионное покрытие на нескольких автомобилях. Я тогда купил "Жигули-пятерку" и предложил ее в качестве подопытного кролика. И им хорошо, и мне полезно. Елена Павловна пообещала.
– И попросила бериллий?
– Нет. А вот недели через три от ее имени позвонил человек и попросил с килограмм
– Назвался?
– Просто сказал, что от Елены Павловны. Мне этого было достаточно.
– Он был у вас?
– Нет.
– Георгий Семенович, расскажите-ка все это подробно, с мелочами, попросил Агрба.
– Значит, обратился он от ее имени. У меня как раз в наличии не было бронзы. Порекомендовал ему связаться со мной через две недели. Но металл поступил раньше. Вечером я позвонил Елене Павловне домой, попал на автоответчик, я передал все, что нужно. Дня через три этот человек позвонил, я велел ему приехать на следующий день. Так и было: назавтра он объявился на проходной - мне дежурный солдат дал знать. Заказал я пропуск.
– На чью фамилию?
– Вот этого не помню. Фамилия, как говорится, рядовая, незапоминающаяся да и минуло уже дольше двух месяцев, где тут удержать в голове, за это время такое количество людей пребывало, всех не упомнишь! У нас у бюро пропусков очереди случаются, к нам едут из разных регионов, мы на округ единственные. В тот раз, наверное, так и было: пока он достоялся, пока выписывали пропуск, пока шел ко мне через всю территорию, как и вы, мы-то, видите, аж где находимся, - меня срочно вызвало начальство: в одном цеху ЧП случилось, взорвался баллон с кислородом, рабочему кисть оторвало. Я бегал туда. Пробыл там часа полтора, а может и два. Этот, от Кубраковой, видимо, не дождался. Через день-два я позвонил ей на работу, сказали уехала в Германию. А потом вот - погибла. За бронзой больше никто не пришел...
– Где в городе она еще может использоваться? На каких предприятиях?
– В радиоэлектронике, в точной механике.
– А поступает откуда?
– С металлобазы.
– Сколько бронзы просил человек от Кубраковой?
– С килограмм.
– Так мало?!.. "Килограмм с любого склада, с любой базы можно вынести, никто и не почухается", - подумал Агрба.
– Жаль, что вы не запомнили его фамилию... Георгий Семенович, а корешки пропусков у вас сохраняются? Можно по ним установить фамилию этого посетителя?
– Сможем. Порыться только надо. Месяц и день определим, ведь он приходил, когда у нас ЧП случилось с баллоном, день памятный.
– Как быстро вы сможете это сделать?
– К концу недели. Как вас найти?
– Запишите мои телефоны, служебный и домашний, а еще следователя прокуратуры товарища Скорика, если не дозвонитесь ко мне, - Джума продиктовал...
35
– Ну что?
– спросил меня Назаркевич, когда мы в очередной раз встретились в СИЗО.
– По-моему все идет нормально, - и я пересказал ему, что уже мною сделано.
–
– Сейчас меня занимают две вещи: каким образом колпачок от газового баллончика очутился в кармане чехла вашей машины, и - самое главное майор Агеев, которому вы разбили "Москвич" в ту злополучную среду.
– На первый вопрос у меня есть банальный ответ: колпачок подбросили. Неужели вы сами не могли прийти к элементарной мысли?
– раздраженно спросил он.
– Я говорил вам, что правая передняя дверца не запирается, замок испорчен.
– Где это могли сделать?
– Да где угодно! Во дворе у моего дома, на стоянке возле института.
– Если во дворе, то только человек, который знает ваш адрес. Если на стоянке, значит тот, кто осведомлен о месте вашей работы, номере машины и, возможно, что в нее можно беспрепятственно проникнуть. В обоих случаях человек знающий вас неплохо.
– Забавно, - он со странным интересом посмотрел на меня.
– Теперь майор Агеев. Постарайтесь, Сергей Матвеевич, вспомнить абсолютно все, о чем вы тогда на шоссе с ним говорили.
– Я уже рассказывал об этом и следователю, и вам! К чему эти повторы! Я не страдаю амнезией!
– резко сказал Назаркевич.
– Случается, что человеческая память отторгает какие-то мелочи. Они несущественны для обычной ситуации, - сдержался я.
– Наша же с вами ситуация по понятным вам причинам необычна.
– Ничего, кроме того, что я уже говорил, не было. Я его стукнул, он меня обматерил, я уплатил деньги, он отбуксировал меня домой.
– Но у вас же был еще разговор с ним об этом... как его... декодере.
– Какой там разговор! Просто он сказал, что может достать мне, их через его руки проходит сотни. Вот и все. Может он служит в радиотехнических войсках. Мало ли сейчас в армии радиоэлектроники! Если вам так нужен этот Агеев, почему не поищите его через ГАИ?
– Сергей Матвеевич, я никакого не имею права искать, это прерогатива следствия. Но, насколько мне известно, они искали и через ГАИ. Обнаружили нескольких Агеевых, но, увы, во-первых, все они гражданские, а во-вторых, ездят не на "Москвичах": двое на "Жигулях", один на "Ниве", двое на "Волгах", еще один на иномарке и еще двое на "Волыни".
– Получается, что нужный нам Агеев ездит без прав, без техпаспорта на незарегистрированной машине? Чушь какая-то!
– Сергей Матвеевич, Агеев нужен не столько мне, сколько нам обоим, а ежели уж совсем точно, прежде всего вам. Далее: машина может быть его жены, брата, свата, а ездит он по доверенности.
– А почему они не ищут его через адресное бюро? У нас же и мышь без прописки нигде проживать не может.
– Искали. Нет такого. Вернее Агеевы есть, но не те, кто нам необходим... Я виделся с вашей женой. Она просила передать, чтоб вы не волновались, у нее все в порядке. Ее брат договорился с какими-то хорошими мастерами отремонтировать вашу машину. Что ей передать?