Правый
Шрифт:
– Батюшка, а как научиться жить в гармонии? Постоянно что-то нужно, суета сует. День за днем проходит в мыслях о приобретении. Только вот чего?
– Рай на земле нелегко дается. Рай – вещь трудная. Да и дается ли? Ведь Бог и не обещал рай на земле. Он просто за нас взошел на Голгофу. Взял наши грехи в надежде, что мы опомнимся. Он любит каждого, даже самого пропащего грешника. Он любит и вас, и вашего мужа не меньше. Поверьте.
– Моего мужа? За что его любить? Он ведь теряет
– Любит, поверьте. И до последнего надеется, что он опомнится. Молитесь, Анна. Мы перестали чувствовать тонкие вещи, перешли на грубые ощущения. Нетерпимость – главное наше достояние, и даже не важно к чему. Вот вы про сына говорили. А сколько у вас детей?
– Один, батюшка.
– Вот и весь ответ! Однодетность – проблема наша. Вам бы семерых, Анна. И любовь свою на семерых разделить. Мужу пить было бы некогда. А вы на одного семипудовую любовь нагрузили. Сильный мужчина может быть воспитан только в многодетной семье. Мы просто расплачиваемся, Анна.
– Это же ужасно, батюшка! Почему Бог попускает, чтобы так было? Он же всемогущ. Он может все. На все его воля? Где справедливость?
– Знаете, Ефрем Сирин как-то сказал: «Не называй Бога справедливым. Он не справедлив. Иначе мы бы все были в аду. Бог не наказывает никого. Человек сам выбирает: ад или рай».
– Спасибо, батюшка.
– Спаси вас Господи, Анна. Я вам молитвослов хочу подарить. Возьмите и молитесь. Во все века православные в молитве. Душу очищают. И на исповедь приходите. Обязательно. Подготовьтесь и приходите.
Анна вышла из храма. Стало так легко. Как будто груз упал. В сумочке молитвослов. Как будто тепло на нее пролилось. Поверилось, что все будет хорошо, что она со всем справится. Решение пришло само – поехать к Лафуше, обо всем поговорить по-женски, растопить этот лед отчуждения и непонимания между ними. Троллейбуса ждать не пришлось. Он как по заказу остановился рядом с Аней. Усталая билетерша двигалась по салону.
– Предъявляем проездной или деньги.
Подошла к Ане. Лицо усталое, в глазах серая тоска.
Аня вспомнила глаза женщины из храма, улыбнулась:
– Устали?
– Что?
– Устали, наверное?
Женщина замерла на секунду. Лицо стало мягче и, наконец, осветилось улыбкой:
– Устала, как волк. Одно и то же целый день. Билеты, билеты.
– А вы улыбайтесь почаще. Я пробую, и усталость уходит. Правда. Возьмите за билет. Вы, когда улыбаетесь, молодеете лет на десять, это точно.
– Шутите, какая тут молодость. Бабушка уже. Одна внука поднимаю. Разве ходила бы по этому вагону?
– Счастливая! У вас внук. А я вот никак бабкой не стану.
– Станете. Куда денетесь. Очень
– Точно? – Анна счастливо засмеялась.
– Точно! – женщина улыбнулась в ответ.
– Выхожу, моя остановка, спасибо вам. И здоровья!
Аня вышла из троллейбуса.
– Надо же, как мало надо для счастья, просто улыбнуться, сказать человеку доброе слово. Правда батюшка сказал, огрубели, перестали чувствовать тонкие вещи. Ругаться – пожалуйста. Радоваться? А с чего? Да просто так. Потому что живем. Подняла глаза. У Лафуши на втором этаже горел свет. Хорошо, значит дома. Зашла в магазинчик, купила торт. Поднялась на второй этаж. Позвонила.
– Кто там?
– Анна Петровна.
Открыла. Осунувшаяся, бледная.
– Здравствуй, Лафуша. А я к тебе. Ничего, что без приглашения?
– Что вы, Анна Петровна. Проходите.
– Любочка, кто там?
– из ванной под шум воды прозвенел детский голосок.
– Это ко мне, Асенька, мойся.
– Ты не одна?
– Нет. Это моя сестра. Я вам говорила. Мама болеет. А она пока у меня.
– Ну и хорошо. Ставь чайник. Я тортик купила, сейчас и познакомимся.
– Любаша, помоги мне голову помыть!
– Извините, Анна Петровна. Я сейчас. Она не справится сама. Волосы длинные.
– Иди, иди, а я пока на стол накрою.
Чайник вскипел, зазвенел свистком. Аня поставила три чашки, сахар, варенье абрикосовое, то, что привезла из отпуска. Вспомнилась Софья. Опять Софья. Как там она? И, правда, обещала позвонить. Телефон в сумке, в боковом кармане. Сегодня же и позвоню вечером.
– А вот и Ася. Знакомьтесь.
Из ванной комнаты по коридору шла девочка в халатике. На голове тюрбан из полотенца, маленькая Шахерезада из совсем не детских сказок.
Эпилог
Милый мой читатель. Вот и все. Я знаю, ты хочешь узнать, что же было дальше? Как и было обещано Анне, у нее появилась внучка, Асенька. Более того, в марте у Любаши родился Дмитрий. Софья долго лечилась, прожила еще три года и вместе со всеми радовалась рождению внука.
Дмитрий вырос. Стал художником. Он рисовал наш мир. Левую его половинку. Или правую. Не знаю. А еще Дмитрий писал стихи. Вот одно из них:
Сохрани свои крылья до той минуты
Когда придется летать,
Сохрани свое сердце до той минуты
Когда придется прощать
Сохрани свои руки до той минуты
Когда придется отдать,
Сохрани свою душу до той минуты
Когда тебе в небо взлетать.
И пусть она будет легкой, как птица,
Ни зависти, ни обид,
Пусть в небе, как птица, легко кружится,
Пока же, пусть Бог хранит!