Прайд
Шрифт:
Мы неторопливо обогнули фонтан, оказавшись между двух строений, больше напоминавших храмы, чем жилые здания. Окна, до самой крыши и кариатиды с атлантами, выполненные с анатомическими подробностями. Только правый дворец украшали фигуры людей, со звериными головами, а левый – наоборот. Смотрелось неплохо. Внутри, правда, всё было намного хуже. Книг не осталось вовсе, а всю мебель неведомые вандалы превратили в щепы.
А вот и очередная достопримечательность: скульптура льва в его звериной ипостаси. Хищник, с гордо поднятой головой, небрежно попирал мощной лапой коленопреклонённого человека.
– Э-э? – вопросительно промычал Илья, задержавшись у памятника и вопросительно поглядывая на нашу охотницу, – ты помнится…
– Да я ничего не забыла, – отрезала Галина и повернула направо, – даже странно, как-то! Казалось бы, там и переходы шире и помещений больше, так нет – их там, раз– два и обчёлся.
– А может им нравится, когда тесно и смрадно? – предположил я, – ты же знаешь – эти люди, они иногда такие странные.
– Главное – на вкус они все одинаковые, – пробормотал Илья и я расхохотался, – ну чего ты ржёшь! Да, я очень голоден, в отличие от некоторых эгоистов, не удосужившихся поделиться! Хоть бы объедки за собой убирали, а то оставили посреди коридора, ходи – спотыкайся.
– Это она виновата, – я ткнул пальцем в Галю и едва успел увернуться, когда разъярённая кошка попыталась царапнуть меня выпущенными когтями.
– Ну я тебе ещё покажу! – пригрозила она и прыснула, когда я скорчил перепуганную физиономию, – сам же пообещал сбросить в колодец.
– Зачитался, – виновато развёл я руками, – и вроде бы мы на месте. Вон –дерево.
– И мужик в пиджаке, – хмыкнул Илья, – и откуда эта чушь на языке?
– Подсознание, МонАми, подсознание. А может какая еда ругалась особенно изощрённо.
Мы стояли перед покосившейся башней, которую обрушило растущее дерево, приподняв узловатыми корнями одну из каменных стен. Дерево напоминало гигантскую бочку: толстое и приземистое. Фундамент пострадавшего строения вывернуло наизнанку, обнажив огромную чёрную дыру. Это и был вход в катакомбы. К мощному стволу кто-то привязал десяток верёвок, опускавшихся во мрак подземелья. Вот и славно, а то я уже решил, что добыча начнёт избегать это место. Да и веревочки пригодятся.
Галя стала предельно сосредоточенной: волосы на голове собрались в длинную белую косу, глаза вспыхнули багровым пламенем, а когти вылезли на максимальную длину. Не удержавшись, я чмокнул её в пылающую щёчку. Кошка зафыркала, зашипела и недовольно покосилась на меня: не отвлекай, мол.
Илья, на её фоне, выглядел истинным раздолбаем: когти выдвинуты едва ли наполовину, а грива так и вовсе распущена. Впрочем, от него ничего особенного и не требовалось: загонять будет львица, а его дело отлавливать обезумевшую, от ужаса, дичь. А я – вообще отдыхаю.
– Я пройдусь по кольцевым, с севера, – поясняла Галя, черкая когтем на стене башни. Там уже имелось несколько чертежей, – обычно они набирают воду здесь и здесь. В этом месте они выгуливают детёнышей и стирают одежду. Когда я пройдусь по этому коридору, они побегут по этим трём, в твою сторону.
– Хм, насколько я помню, чуть дальше есть спиральный спуск, – вставил Илья, – если они свернут, то никто из нас не успеет их перехватить.
– Пошли втроём, – предложил я, – сегодня не буду приставать. Обещаю.
Галя только отмахнулась.
– Будешь. Только после. Нет, к спиральному никто не пойдёт: я порву одного из охранников на лоскуты и все сойдут с ума от страха. В таком состоянии никто не станет искать особых путей. Если понадобится, разорву двух или трёх.
Какой-то нюанс в её схеме показался мне неправильным. Как-будто чего-то недоставало. И вдруг меня осенило.
– Постой, – сказал я и указал пальцем, – вот здесь, я хорошо помню, был широкий тоннель с остатками ржавых рельс. Он же практически примыкает к северным кольцевым. Можно обезуметь до какой угодно степени, но чтобы промчаться мимо, нужно быть слепым.
– Чёрт, да он же ведёт на север, – терпеливо, словно ребёнку, пояснила кошка, – а на север они не ходят, даже под страхом смерти.
– Вероятно какое-то табу, – пожал плечами Илья, – нам это только на руку.
– Табу, – хмыкнула Галя, – пошли, табу…
Она рыбкой сиганула в чёрный проём, мгновенно исчезнув из виду. Илья, посмеиваясь, медленно спустился следом и я услышал, как он посвистывает, удаляясь.
Оставалось дожидаться результатов. Пытаясь не скучать, я вытащил все десять верёвок и принялся сооружать плетёную конструкцию, которая будет выполнять функцию загона для скота. Дряхлые верёвки постоянно рвались, и я потратил гораздо больше времени, чем собирался. В конце концов дело было закончено, и я отступил назад, оценивая сотворённое. Прелестно!
За спиной кто-то жалобно хныкнул и послышался голос Ильи:
– Эй, паучок, принимай мушек в свои сети.
Мушек оказалось двое: насмерть перепуганная девица и бледный, от ужаса, парень. Оба в серых изодранных плащах, на голое тело. Пойманные жалобно бормотали о беспощадных демонах, но я не стал прислушиваться и просто забросил их внутрь загона. Там они сели в тёплую пыль и прижались друг к другу, испуганно зыркая на меня широко распахнутыми глазами. Их всхлипы понизились до глухого шёпота, но я чётко различил слово: "Хозяева", произнесённое парнем.
Теперь Илья начал выныривать очень часто, вышвыривая на поверхность по два, а то и по три человека, за раз. Добыча оказалась самой разнообразной: подростки, старики, дети, но по большей части – взрослые женщины. Все казались перепуганными, думаю, одним разорванным охранником дело не обошлось. Кое-кто пытался бежать, но сильная оплеуха быстро приводила их в чувство.
Загон заполнился до отказа и в этот момент поступление дичи временно прекратилось. Из дыры доносились глухие вопли, значит охота не прекращалась. Очевидно, ещё не пойманные, разбрелись поодиночке и теперь носились по тоннелям, пытаясь избежать поимки. Ну а Галя просто вошла в охотничий транс и её теперь интересовал сам процесс.