Праймзона
Шрифт:
После чего, как уговаривались, жестом позвал друзей (герои и Рутгер таились в дальних кустах).
Нора была просторной.
Перемещаться в ней можно было свободно, лишь кое-где приходилось немного пригнуться.
Мрак разгоняли волшебный фонарик Иманда и прайм-светильник Фриды.
Шли довольно долго. Рутгер, конечно же, опасался встречи с супругом твари или ее детенышами.
Однако Иманд шепотом уверил его, что они имеют дело с самцом, и притом достаточно престарелым…
Несколько раз они проходили
Куда сворачивать — охотник определял по показаниям своего компаса. Впрочем, это уже воспринималось Рутгером как унылая обыденность: с компасом Иманд был неразлучен даже во время гигиенических остановок.
Наконец пришли в глухой тупик.
— Ну во-от… Хорошенькие дела, — устало проворчал Рутгер, стараясь не выказать свою нервозность, ведь его с детства до судорог тяготили темные тесные помещения. — Куда это ты нас завел?
— Спокойствие! — сказал Иманд. — Вот теперь нам всем придется немножечко покопать!
— Но ты не предупреждал нас относительно “покопать”! — раздраженно бросил Рутгер, в котором вдруг проснулась пресловутая аристократическая спесь напополам с ненавистью ко всякому физическому труду.
— Меня и самого никто не предупреждал, — ледяным тоном парировал Иманд. — Копать в этом направлении, — добавил он, обращаясь к героям, и ткнул носком сапога во влажный суглинок тупика.
Герои с обреченными вздохами схватились за свои боевые клинки. Конечно, было безумно жаль тупить оружие о грунт. Но ведь саперных лопаток им свиномедведь не выдал…
Полчаса в тесной норе показались целой вечностью.
Поэтому когда первые солнечные лучи, пробившись в щель, осветили утробу подземелья, герои возликовали и утроили усилия.
И хотя руки были содраны в кровь, и хотя пот струился по спине горячими ручьями, сколько счастья и надежды было в их криках!
— Хотя я разделяю вашу радость, — тяжело дыша начал Иманд, — я все же призываю вас к спокойствию! Мы уже, считай, в Городе Мертвых. А мертвые, как известно нам по всякому кладбищу, любят почтительность и тишину… Намек понят?
— Так уж и быть, сейчас устроим им тишину, — согласился Рутгер, отирая рубахой пот с раскрасневшихся, горящих щек.
После краткой передышки они, по настоянию Иманда, тотчас поднялись и собрали оружие и вещи.
— Сейчас идем прямо к ратуше, к конным статуям Аллеи Королей.
— К статуям? Что мы там забыли? Неужто сейчас самое время любоваться скульптурой? — удивился Рутгер.
— Да плевать мне на скульптуру! — охотник поморщился. — Я просто хочу проверить свою версию относительно разгадки предсказания Предиктора.
— Про “единственного непобедимого”?
— Именно так. Я считаю, что “единственным непобедимым” хранителем Голубого Шара наш оракул назвал какого-то из королей Лафита..
Аллея
— Это древние правители королевства Лафит, — пояснил для героев Рутгер. — Насколько я понимаю, Иманд уверен, что один из них и есть тот “единственный непобедимый”, про которого сообщил Предиктор…
— Не “уверен”, а предполагаю… И понятия не имею, кто именно! Интересно, ты помнишь хоть кого-нибудь из их величеств по именам? И вообще, ты хорошо учил историю? — спросил Рутгера Иманд. Ему невольно вспомнился его брат Бертольд — вот, кто помнил все имена, даты и события, казалось, от самого сотворения мира!
— Признаться, учил я ее так себе… А ты?
— И я не лучше. Мой гувернер, господин Кинзи, был милым старичком. Настолько милым, что стоило мне взяться за историческую книгу, как он тотчас засыпал, а я отправлялся гонять мяч с соседскими мальчишками.
— А в школе?
— А в школу я не ходил.
— И я тоже не ходил в школу. Но мой гувернер, господин Дортман, считал, что лорду необходимо знать историю. Потому, дескать, что история учит лордов и великим идеалам, и всем формам практического действия.
— Сейчас проверим, чему он тебя научил, твой Дортман… — усмехнулся Иманд.
Они прошли еще десяток шагов и остановились у постамента первой статуи.
— Нуд Четвертый, — вслух прочла Фрида на бронзовой табличке, что была закреплена на постаменте. — Что ты про него знаешь?
— Сейчас-сейчас, — Рутгер сжал виски пальцами, как двоечник на экзамене. — Нуд Четвертый… Четвертый! Вспомнил! Его прозвали “Змееборцем” за то, что он одолел морского змея во время легендарного Похода Тридцати!
— Значит, как минимум змея он победил, — улыбнулась Фрида довольной улыбкой. — А еще кого?
— А еще — троих своих братьев в борьбе за папенькин престол, — вспомнил Рутгер.
— …А когда победил, царствовал пять лет, пока четвертый брат не отравил его крысиным ядом, — сказал Иманд. — Это знаю даже я!
— Ты прав, — вздохнул Рутгер. — Успехов у него было немного и был он, похоже, настоящим неудачником… По крайней мере, “единственным непобедимым” его даже наемный сочинитель хвалебных од не назвал бы их стеснения. Идем дальше!
Вторая статуя на аллее была вырезана гораздо более тщательно, чем изваяние Нуда Четвертого. И камень на нее пошел куда более ценный.
В свете полуденного солнца статуя эта даже будто бы слегка светилась изнутри. Да и детали вооружения и костюма были выполнены мастерски. Длинные волосы короля завивались красивыми кольцами, спускающимися до самых плеч. А его голову украшала внушительная высокая корона.