Празднество
Шрифт:
Мои приготовления оказались несложными. В раздевалке, пока я снимал пальто, мэр объяснял мне устройство старинного дуэльного пистолета с деревянной рукояткой - пистолета, выстрелить из которого можно лишь раз. Мэр продемонстрировал мне, что оружие уже заряжено, и не преминул напомнить, что, хотя каждый из шести противостоящих будет снабжен таким же пистолетом, заряжен только один из них.
"А они знают, у кого - заряженный пистолет?"
"Нет. Они выбирают пистолеты по жребию - это часть игры".
Мэр спросил, не хочу ли я выйти на школьный
Из двери донеслась музыка, драматическая, торжественная, с нарастающим ритмом ударных. Увертюра к последнему, долгожданному событию празднества. Громкие аплодисменты возвестили о том, что в зале что-то происходит.
Мэр приоткрыл дверь.
"Ваш друг и остальные противостоящие готовы. Пора?"
Медленно вошли мы в зал, в грохот множества хлопающих рук. Шесть противостоящих выстроились в ряд. Все одного роста, одного сложения, одетые в белые балахоны, лица скрыты капюшонами, в прорезях блестят глаза, белые перчатки, белые сапоги. Я пытаюсь найти глазами знакомый разворот плеч, знакомую вскинутую голову, знакомое движение рук. Пытаюсь узнать - и не могу.
В руке каждого из шестерых - такой же, как у меня, тяжелый дуэльный пистолет.
Я занимаю свое место у барьера, в десяти ярдах от шестерых. От шести пар прищуренных, затененных капюшонами глаз. От глаз, в которые я всматриваюсь отчаянно и безнадежно, стараясь отыскать те, что знакомы мне слишком хорошо.
Напряжение в зале словно разъедает мою уверенность в себе. Сердце бешено колотится - но не от волнения. Просто я только теперь осознаю, что ты - ты!
– стоишь среди этих шестерых. Что единственный пистолет, наполненный смертью, возможно, - в твоей руке. Я дышу тяжело и громко.
Первый из шести в белом поднимает пистолет и прицеливается мне в голову. Звучит голос мэра. Вежливый вопрос:
"Желаете стрелять, сэр?
Нет, не хотят они, чтоб игра закончилась так скоро. Я взвешиваю шансы.
"Нет".
Палец нажимает на спусковой крючок. Я стою прямо.
Щелкает курок. Выстрела нет.
Зрители шумно аплодируют, маленький мэр кивает и радостно мне улыбается.
Минута - и зрители вновь затихают, и я вновь собираю волю в кулак. Прицеливается второй противостоящий. В прорезях капюшона блестят глаза. Но какого же они цвета? Зеленые - или нет? Что значит этот блеск? Твоя ли рука держит сейчас оружие, которое, быть может, оборвет мою жизнь? О чем ты думаешь сейчас - ты?..
Рукоятка моего пистолета - мокрая от пота.
"Желаете стрелять, сэр?"
"Нет".
Очень ясно вижу, как рука в перчатке нажимает на спусковой крючок. Возможно, это - последнее, что я вижу.
Выстрела нет.
Правильный выбор - и зал отвечает аплодисментами одобрения. Я выдыхаю воздух.
Снова тишина - неожиданно быстро. Зрители, похоже, дождаться не могут, чем закончится игра. Противостоящие стоят не шевелясь, и уже двое из них теперь - всего лишь зрители. Поднимается третья рука, третий пистолет нацелен мне между глаз.
Свистящее дыхание рвется у меня из груди. Уверенная рука, безжалостные глаза. Этот пистолет заряжен? Это ты, после стольких лет, после всего, что мы пережили вместе, с такой готовностью убиваешь меня?..
"Желаете стрелять, сэр?"
Время. Мне нужно время. Время...
"Нет".
Щелчок. Выстрела нет.
Зрители вопят от восторга. Я не могу дышать этим воздухом, пропитанным потом. И снова повисает молчание. Четвертый из противостоящих направляет мне в голову свой пистолет. Я должен думать. Анализировать. Обращать внимание на мелочи. Осталось три пистолета. В каком - пуля? Сердце прыгает, бьется, как никогда в жизни. Не важно, не важно, в чьей руке оружие. Я уже понял - ты не передумаешь, ты не пожалеешь. Ты выстрелишь не задумываясь, я - тоже, мы похожи, я за это тебя и люблю.
"Желаете стрелять, сэр?"
Ответ? Инстинкт!
"Да".
Я поднимаю пистолет недрогнувшей рукой. Я прицеливаюсь. Я нажимаю на спусковой крючок - мягко, как на тренировке. Хлопок выстрела - и человека в белом плаще отбрасывает, между глаз - коричневая дыра, тело валится назад, хлыщет кровь, мертвая рука все еще сжимает пистолет.
Выстрел отдается эхом - снова, снова и снова. Пороховая гарь перекрывает все запахи в зале. А потом - тишина, ни звука, только звон у меня в ушах. Я убил человека - и не чувствую ничего, только гадаю, правильно ли я рассчитал. Я свой выбор сделал. Я сыграл свою часть игры. Теперь я - среди прочих, теперь я всего лишь зритель. Пистолет выпадает из моей руки.
Противостоящие как будто и не заметили дыры, образовавшейся в их стройном ряду. Пистолет поднимает пятый.
Внезапно я впадаю в панику. Почему, черт возьми, почему я выстрелил так скоро?! Я смотрю на мэра, и мне хочется закричать - это нечестная игра! Но лицо мэра не выражает ничего, брови его сведены, он поглощен игрой, и толпа - тоже. Я чувствую, все - против меня, каждый надеется, что я ошибся, что пуля окажется в последнем пистолете, что удастся насладиться еще одним убийством.
Я смотрю прямо в пистолетное дуло. Ноги дрожат. Нет, нельзя показывать, что страшно, нельзя - таковы правила. Интересно, что ты чувствуешь сейчас - среди противостоящих, что ты чувствуешь, глядя на меня? Интересно - это ты сейчас целишься? Интересно, а каково это - умереть?
Палец на спусковом крючке. Я задыхаюсь.
Выстрела нет.
Весело! Мне вдруг становится весело! Я жив! И игра начинает доставлять мне удовольствие! Почему же зрители молчат, молчат как мертвые? Я уже дал им почти все, что только может дать игрок... Последний из противостоящих. Может, через пару секунд меня не будет? Плевать. Я ничего не хочу. Только закончить игру.
Шестой и последний поднимает пистолет - очень медленно, опытным движением, точь-в-точь как ты, когда тренировался перед празднеством. Если б я только мог рассмотреть глаза! Пожалуйста, это же такое блаженство знать, что сейчас стрелять будешь ты, прошу тебя, подай хоть какой-нибудь знак!..