Праздник каждый день
Шрифт:
Николаевич задумался:
– Значит, в любом случае надо его мочить, так? Правильно, нам такие сотрудники не нужны. Короче, мое решение такое: я выбираю первый план.
– И я, - пискнул Виталий Григорьевич.
Карл Маркович хмыкнул и сказал:
– Пусть будет по-вашему.
– Ищем Отразимого?
– Ищем.
Все остались довольны решением, но Сергей Николаевич кое-что уточнил:
– Нам ведь все равно нужно рассчитаться с заказчиками. Нехорошо так с людьми поступать, "накалывать" их. У нас фирма серьезная и скандалы с клиентами нам
– Вы правы. Но найти Отразимого нужно обязательно.
– Конечно. Само собой. Выпускайте братков по следу. Пусть первым делом обыщут заброшенные здания. Все-таки, он не мог далеко уйти с кейсом наркотиков. Поиски Отразимого начинаются.
– Начинаются. Ну, Отразимый, держись!
– с пафосом изрек Виталий Григорьевич.
Сергей Николаевич и Карл Львович переглянулись и тяжело вздохнули, мол, этот Виталий Григорьевич настоящее чудо в перьях.
Бедная Яна сидела в засаде из бабки. Мало того, что у девочки затекла спина, так старухи все время с удивлением на нее пялились.
А Катя легкой походкой зашла в подъезд, кивнув бабкам.
– Кака красава, - сказала Маруська.
– И не говори, не говори... а как учится, у-у-у, вот радость родителям, да?
– Да. Эх, плохо, шо пионэрию отменили, - посетовала Маруська.
– Ага, без пионэрии плохо...
"Не "пионэрия", а "пионерия"" - собиралась поправить бабок Яна, но передумала: у нее были дела поважней. Яночка поднялась с корточек и села на свое прежнее место.
– Скажите-ка, девчонки, что это за мымра?
– спросила Яна у развалин.
"Девчонки" сначала не поняли, к кому Яна обращается, потом уразумели: приосанились, томно закатили глаза и расцвели, словно бутоны роз. Румянец заиграл на морщинистых щеках.
Девчонка Маруська решила внести ясность в некоторые детальки:
– Каку-таку мымру ты имеешь в виду?
– Ту, что только что зашла в подъезд.
– А-а, дык-с это Катька Сорокина. Она здеся живеть. Оть гордость родительская. А красава яка, ажно дух захватываеть.
Яна разозлилась:
– Она красава? Да вы в своем ли, простите, уме? У нее глаза кривые, ноги одна короче другой, уши лопоухие, а нос горбатый.
Конечно, Яна сильно преувеличила. Катя была довольно-таки симпатичной девочкой, но не будет же Вычужина выслушивать, как хвалят какую-то другую девочку, а на Янины божественные черты не обращают внимания?! Да что понимают эти давно выпавшие из моды старухи?!
– Неправда!
– вступилась Марфа за Катьку.
– Правда, - стояла на своем Яна.
– Нет!
– Да! Да-да-да!
– Нет! Нет-нет-нет!
Неизвестно, сколько спорили бы еще Яна и Марфа в таком духе, если бы Маруська не заговорила:
– А яка у них гарная машина, любо-дорого смотреть.
– Машина?
– переспросила Яна.
– Ну да. Эта... "Аудя". Недавно купили.
Марфа сидела надутая.
– Ну ее, эту "Ауди", - отмахнулась Яночка.
– Вы скажите, эта девчурка тут живет?
– Ага, в восьмой хвартире вместе с батькой, матерью и бабушкой.
"Ой, именно в
– Что ты сказала? Что сказала?
– активизировалась Марфа. - Да она не бабушка, а гадюка. Змеюка. Ехидная змеюка.
– Ничего такого я не казала. Просто казала, что она с бабушкой живеть. А кто она - дело фтаростипенное.
Пока бабки перемывали косточки бабушке Кати, Яна успела обомлеть и зашагать прочь со двора.
Бабки уставились ей вслед.
"Это что же получается?
– изумлялась Яна.
– Катька знает, что здесь живет ее папаша? А-а! Так это вообще гарем вытанцовывается. И Катькина мама, и вторая жена его отца живут вместе: многоженец! Ух, зла нет. Да при чем тут, если разобраться, зло? Это тихий ужас! Катькин отец живет на две семьи! Кошмар! Ужас! Жуть! Ах!
– здесь Яна обомлела так, что остановилась посреди тротуара.
– Выходит, Катька наобманывала нам, что ее папаша в командировке?! Но смысл? Смысл в чем? Для чего она придумала историю с этой папкой и ключами? Почему рассказала ее именно нам? Нет, и как натурально она тогда изобразила расстройство! Плакала! Стеналась! Горевала! Хм, тоже мне, актриса из погорелого театра. Дрянная девчонка! И с этой вруньей я училась семь лет? Фу, позора у нее выше крыши. Все, бегу к Миреку и все ему расскажу. Вот какая у меня интуиция. Если б не пошла в тот двор... если б не поговорила с бабками...".
И Яна помчалась к Мирославу.
Примчалась быстро. Он как раз вставлял ключ в замочную скважину; Костров уходил по важным делам: на дневную дискотеку в суперстильный клуб "Парадиз". Дискотека эта была несколько необычной: на ней не было музыки. Там подростки танцевали, но без музыки, без звуковых эффектов. Странно, но "Парадиз" приобрел со дня открытия дикую популярность из-за своей необычности.
– Мирка! Мирка!
– крикнула выскочившая из-за угла взмыленная с растрепанными волосами и с глазами, горящими фанатичным блеском, Яночка.
– А?
– повернулся мальчик, закрыв калитку.
– Я такое узнала! Такое!
– тряслась от нетерпения все рассказать, Яна.
"Не выпила ли она?" - мелькнуло у Мирека в мозгу.
– Какое?
– Потрясающее! Про Катьку и Катькины хитрости.
Мирослав заинтересовался:
– Давай ты мне все расскажешь на дискотеке?
– На дискотеках танцуют.
– А мы присядем. Я в "Парадиз" иду.
Яна задумалась: "Чего я там забыла? А вдруг меня украдут какие-нибудь психи? Да и не одета я...".
– Я дома не взяла деньги, чтобы заплатить за вход, - нашлась Яна.
– Я заплачу.
Как можно устоять, когда первый парень класса приглашает тебя на дискотеку? К тому же, Яна вспомнила разговор с Олесей. О том, что Мирек хороший, достойный. И Яна, решив не кривить душой, согласилась:
– Давай, идем на дискач. Только маме позвоню, предупрежу ее.
– Это совсем другое дело!
– обрадовался Мирослав, и мальчик с девочкой после звонка маме Яны пошли вдвоем на дискотеку. О Владе они почему-то не вспомнили.