Праздник покойной души
Шрифт:
При дневном свете и веселой метели в Милочкино привидение верилось с трудом. Мы не преминули заглянуть в недостроенную часть дома… Сруб из бруса, перегородки между отдельными комнатами, кое-где обшитые вагонкой, большие арочные окна, черновой пол, черновой потолок, лестница-времянка на находящийся в зачаточном состоянии второй этаж под крышей, вот и все. Нет… Еще аккуратно сложенные стройматериалы, затрудняющие свободное перемещение, и закрытая металлическая дверь – выход на новое крыльцо. Мы с Аленкой даже ухитрились слазить на второй этаж. С напутствием не провалиться на голову Наташке, не вовремя навязанным. Аленка так и осталась стоять на лестнице, вертя головой в разные стороны. Меня же, как магнитом, потянуло к большому – во всю стену – окну, начинающемуся прямо от пола. Захотелось взглянуть на окружающий мир: что там, в снежной пелене и сплошных ветках какого-то дерева-великана можно было разглядеть? Но ведь потянуло же… Повезло. Не вывалилась в окружающий мир, не долетев до окна сантиметров пять. Никогда не смотрю под ноги. И какой придурок додумался бросить ящик с гвоздями прямо на подходе к окну. Я и об спичечный коробок запросто споткнусь, а тут такая махина! В унисон с дочерью коротко помянув маму, рыбкой нырнула по направлению к оконному великолепию. По пути оседлала огромный нераспечатанный рулон утеплителя, «Урса» называется, с ним и припечаталась к черновому полу, ободрав пальцы. Аленка мигом пришла на помощь. С большим трудом оторвала меня от «Урсы», уговаривая, что с ней спускаться будет труднее. От запоздалого страха и поднятой при падении пыли жутко зачесался нос, зазудели щеки, заслезились глаза. Кое-как встала, потерла лицо руками и направилась к лестнице…
Первой мыслью Наташки, показавшейся мне самой умной, была мысль о том, что днем привидений не бывает. У них спячка. Это она мне и проорала снизу. При моем появлении и другие мысли потоком хлынули в ее голову, а рассортировать их она не успела. Басом помянула и свою маму, попятилась, заставив Милочку с грохотом завалиться на кучу стройматериалов, и выдала словесный пакет собачьей чуши:
– Немедленно спускайся! Но не подходи! Ленуська, если ты жива, откликнись?
Алена, водружавшая рулон утеплителя на место, откликнулась, но, как подруге показалось, не своим голосом.
– А кто покусал твою мать? Или кого покусала она? – продолжала нести ахинею подруга.
– Никто не покусал. Она чуть в окно не выпала. Зря вы стройматериалы раскидали.
Дочь встала рядом со мной, с интересом наблюдая, как Людмила Станиславовна в одиночку пытается выбраться из рассыпавшегося штабеля вагонки. Потом обернулась ко мне и ахнула:
– Боже мой! Да у тебя все лицо в крови! А руки… Ты их лучше опусти, не держи перед собой так, как будто собралась каждому гвоздю голову оторвать. И не хватайся за физиономию – достаточно вымазала.
В моем положении были и преимущества – пару дней можно не мыть посуду и не готовить. На совесть забинтованные руки выглядели внушительно. И внушали они мысли о страшных ранах, скрытых под стерильными повязками. На самом деле страшного ничего не было – кое-где на руках содранная кожа да с десяток заноз. До дома заживет. Не знаю, что угораздило Наташку принять меня за жертву фантома-шатуна, не ко времени разгулявшегося днем. Милочке пришлось хуже – разодранные брюки, приличная шишка и две здоровые ссадины на лбу.
Решив отвлечь хозяйку дома от грустных мыслей о временном физическом несовершенстве, Наташка выдала свое замечание по результатам обзора новостройки: весной на втором этаже будет темно. Листва дерева закроет все пространство мансардного окна. Оправдываясь, Милочка пояснила, что так и не решилась обрубить ветви дуба – любимого дерева покойной мамы. Вокруг его ствола построена беседка. Летом там просто чудесно. Не хотелось бы видеть дуб однобоким.
После завтрака, пришедшегося на обед, мы были готовы к отъезду. На прощание наговорили друг другу много теплых слов. В порыве искреннего благородства, подкрепленного туманными видениями родных квартир, до которых всего-то километров тридцать, обещали не бросать Милочку на произвол ее разыгравшихся нервов и время от времени наведываться. Кто ж знал, что это будет так скоро?
Успокоенная Милочка, накинув шубку, вышла нас проводить. Метель слегка поутихла. Открыв дверь на крыльцо, мы уверенно шагнули вперед. Когда ноги гораздо выше колен провалились в снег, стало понятно, что ступеньки крыльца кончились. Мы прочно застряли.
Это было странное зрелище – три намакияженных существа женского рода с сумками по пояс в белом снегу. Милка ойкнула и недобрым словом помянула какого-то Гришку, не удосужившегося почистить дорожку.
– Сейчас! – крикнула она нам и скрылась в доме. Но буквально тут же появилась снова, победоносно размахивая пластмассовым фиолетовым совком. Сойти вниз мы ей не разрешили, и она, размахнувшись кинула совок Наташке, сбив с нее шапку.
Сидеть в снегу и наблюдать, как подруга откапывает правую ногу, мне быстро надоело. Я попробовала добраться до крыльца по-пластунски. Голова и забинтованные руки нащупали ступеньку. Причем голова – в первую очередь. Ноги подзадержались, но тут на помощь пришла Милочка. Алену вытащили быстрее. Последней откопалась Наташка.
– Зря мы вышли отсюда, – посетовала Милочка, – надо было через главный вход. Там путь до машины короче.
Вытряхнув на крыльце весь прихваченный снег и собравшись с силами, мы отправились в недостроенную часть дома, с трудом перелезли через завалы стройматериалов и облегченно вздохнули, увидев, что дверь легко открылась наружу.
– А где машина? – растерянно спросила Наташка, с недоверием вглядываясь в большой сугроб и отказываясь верить своим глазам. – Я вчера ее, кажется, тут ставила…
– Тут ты ее поставить не могла, – убежденно заявила Милочка. – Тут стоят бетонные кольца в количестве пяти штук. В два этажа. Три снизу, два сверху.
– На фига ж мне знать, как стоят твои кольца? Я спрашиваю, где моя машина?
– Скорее всего вон в том углу… Темно было… Да. Определенно это она. Ты ее очень неудачно поставила. Как раз туда, где больше всего снега намело. Вот если бы на место бетонных колец…
– Там, где лучше, всегда занято, – вздохнула я. – Пожалуй, мы нашу «Ставриду» совком не откопаем. Ушла под снег с колесами. Как «Титаник» под воду.
– Что же нам теперь, до весны ждать? – нервно спросила Аленка. – Когда сама выплывет? Вы посмотрите – сплошное белое безмолвие. Похоже, трактор тоже утонул под снегом. Может быть, даже с трактористом…
– В таком случае, ему гораздо хуже, – заметила Наташка. – Только… что-то мне от этого не легче…
– Ничего страшного, – засуетилась Милочка, поочередно разворачивая каждую из нас обратно. – Проезжую часть почистят чуть позже. Как раз и Гришка проснется. С лопатой. Откопает все в лучшем виде. Вечером и уедете.
Милочка в своих предсказаниях частично ошиблась. Проезжую часть к пяти часам вечера действительно прочистили. Что же касается Гришки, то он пока так и не появился. Наверное, зачитался конституцией – особенно разделом, касающимся прав граждан Российской Федерации. Скорее всего, у него хватало денег на реализацию права на отдых, поэтому с правом на труд можно было и повременить.
К семи часам мы уже твердо решили: в любом случае отложим отъезд до завтра, чем несказанно обрадовали Милочку.