Праздник зимы
Шрифт:
Сальдур замолчал, и когда Адриан оторвал взгляд от стола, он увидел, что взоры всех присутствующих устремлены на него и регента Сальдура.
— Наконец, остальные солдаты, которым стало стыдно за свою опешалость, тоже перешли в наступление, ибо отвага одинокого капитана не осталась напрасной. Они воззвали к Марибору с мольбой о прощении, взялись за оружие и устремились в атаку. Но еще до того, как подоспела помощь, Адриан был ранен и упал в грязь. Его люди вынесли своего капитана с поля боя и доставили в палатку лорда Дермонта. Они рассказали о храбрости Адриана, и тогда лорд Дермонт поклялся именем Марибора вознаградить по достоинству жертву Адриана. Он заявил о своем намерении посвятить отважного капитана в рыцари. «Нет, милорд! — воскликнул истекавший
— О боже! — восхитилась герцогиня.
Теперь, когда все смотрели только на Адриана, его бросило в пот. Он пришел в полное замешательство и был еще более сконфужен, чем когда сэр Элгар вынудил его обнажиться и прервать купание.
— Лорд Дермонт приказал подвести себе коня и поблагодарил сэра Адриана за то, что тот помог ему спасти свою честь в глазах Марибора. Он повел свою армию в бой, но в этом сражении большая часть его свиты и он сам пали под копьями патриотов. Сэр Адриан, несмотря на свои раны, жаждал к ним присоединиться, однако потерял сознание до того, как вернулся на поле брани. После победы патриоты сочли его мертвым, и лишь провидение сохранило ему жизнь. Он очнулся в луже грязи, изнемогая от жажды и голода, дополз до леса, где наткнулся на небольшую хижину. Там им озаботился некий таинственный незнакомец, который накормил его и перевязал раны. Шесть дней сэр Адриан набирался сил, а на седьмой день его спаситель привел лошадь и предложил сэру Адриану отправиться на ней в Аквесту и предстать перед двором. Как только он передал поводья сэру Адриану, раздался удар грома, и с голубого неба упало одинокое белое перо. Незнакомец поймал его до того, как оно коснулось земли, и на его лице расцвела счастливая улыбка. А в следующее мгновение он исчез.
Регент на мгновение умолк и окинул торжествующим взглядом соседние столы. Теперь чуть ли не все пирующие смотрели в их сторону.
— Дамы и господа, — продолжил свою речь Сальдур, — я должен признаться, что за два дня до появления сэра Адриана ко мне подошла императрица и сказала: «Рыцарь на белой лошади приедет во дворец. Примите его и воздайте почести, потому что он будет самым великим рыцарем империи». С тех пор сэр Адриан находился во дворце и приходил в себя после ранений. Сегодня он окончательно выздоровел и сидит среди нас. А теперь прошу меня извинить, я должен занять свое место, ведь сейчас начнется пир.
Сальдур отвесил общий поклон и направился к своему столу. Некоторое время все молчали, не сводя с Адриана удивленных глаз. Альберт даже приоткрыл рот от изумления.
Наконец герцогиня сумела найти слова, выразившие общее настроение:
— Сэр Адриан, воистину вы удивительный человек с душою, полной сюрпризов!
То, как подали обед, оказалось для Адриана полнейшей неожиданностью. Пятьдесят слуг, демонстрируя удивительную выучку и слаженность движений, предлагали гостям экзотические, самым изощренным образом приготовленные блюда. На двух огромных блюдах возлежали павлины, обложенные кусками сочного мяса. Один смотрел вверх так, словно был чем-то несказанно удивлен. Второй, казалось, спал, засунув голову под крыло. На других подносах красовались тушки уток, гусей, перепелок, диких голубей и куропаток… Белоснежный лебедь-трубач так широко раскинул крылья, будто собирался взлететь… Из посыпанного смесью приправ, орехов и ягод желе выступали куски постной оленины, кабанятины, мраморной говядины… Все столы были заставлены блюдами с семью видами рыбы, устрицами в миндальном молоке, треугольниками сыра, грудами пирогов с мясом, пирожных с заварным кремом, сдобренного медом печенья, масляных пирожных, а также кусками черного и белого хлеба. Лакеи с множеством помощников разносили вино, пиво, эль и мед.
Адриан так растерялся, что у него из головы вылетели все наставления Нимбуса о поведении за столом. Список правил был бесконечным, но Адриану удалось вспомнить всего лишь два из них, что не следует сморкаться в скатерть и ковырять ножом в зубах. Однако вскоре после того как гости вслед за Сальдуром вознесли молитву Марибору и принялись с аппетитом поглощать расставленные на столах яства, Адриан постепенно успокоился. Эти аристократы бросились сворачивать птицам головы и выламывать окорока из свиных туш с таким воодушевлением, что на скатерти во все стороны полетели капли жира и ошметки мяса. Каждый из этих вельмож старался перепробовать как можно больше блюд, чтобы впоследствии иметь возможность обсудить их достоинства на каком-нибудь великосветском приеме или аудиенции.
Большую часть жизни Адриан пробавлялся похлебкой из овощей, черным хлебом, твердым сыром, соленой рыбой и темным элем. Стоявшие перед ним яства позволяли ему расширить свои жалкие представления о кулинарии. Для начала он отведал мяса павлина, которое, вопреки удивительной красоте птицы, оказалось далеко не таким сочным, как он рассчитывал. Оленина с дымком и легким привкусом пекана показалась просто великолепной. Но больше всего Адриану понравились печеные яблоки с корицей. Как только гости приступили к еде, все разговоры прекратились, и только одинокий голос певца и звуки лютни витали над головами жующих людей:
Долгими летними днями Долгую песню пою, В сердце с мечтой о свиданье Память о вас сохраню…Мелодия была красивой и неожиданно навязчивой, но она отлично дополняла великолепие огромного зала, залитого сиянием каминов и свечей. После захода солнца окна, казалось, превратились в черные зеркала, и настроение стало более душевным. Умиротворенный едой, напитками и музыкой, Адриан забыл о своих тревогах и начал получать удовольствие, пока граф Чедвик не вернул его к реальности.
— Вы намерены участвовать в турнире? — спросил он.
По голосу и остекленевшим глазам Арчибальда Баллентайна Адриан понял, что тот начал прикладываться к кубку задолго до начала пира.
— О да, да, сэр… Я хотел сказать — ваше сиятельство.
— В таком случае вы можете сразиться с моим чемпионом, сэром Бректоном. — И он нетвердой рукой показал на своего вассала. — Он также участвует в турнире.
— Тогда у меня едва ли будут шансы на победу.
— Разумеется, шансов не будет, — заявил граф, — но вы должны постараться изо всех сил. Ведь там будут зрители, которые придут, чтобы получить удовольствие от схватки. — Граф наклонился к Адриану и доверительно произнес: — А теперь скажите мне честно, Сальдур рассказал правду?
— Не смею оспаривать слово регента, — уклончиво ответил Адриан.
Арчибальд пьяно расхохотался.
— Думаю, вы хотели сказать «не доверяю ни единому слову регента». Вам известно, что он обещал мне отдать Меленгар, а потом просто… — Граф попытался щелкнуть пальцами. — Вот так… — Он предпринял еще одну попытку. — Вот так… — У него ничего не вышло и в третий раз. — Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Они забрали то, что было мне твердо обещано. Вот почему я настроен скептически. А то, что императрица вас ждала, это правда?
— Понятия не имею, милорд. Откуда мне знать?
— Так вы ее не встречали? Я имел в виду императрицу?
Адриан вспомнил юную девушку по имени Трейс, но ответил не сразу:
— Нет, я никогда не встречал императрицу. Кстати, а разве она не должна присутствовать на пиру?
Граф недовольно нахмурился:
— Трон пустует, потому что императрица никогда не обедает на людях. Честно говоря, я прожил во дворце полгода и видел ее всего три раза, один раз в тронном зале, потом, когда она обращалась к народу, и еще однажды, я… В общем, она никогда не покидает своей комнаты. Иногда мне кажется, что регенты сделали ее своей пленницей. Мне бы следовало ее похитить, бедную девушку надо освободить.