Предание Темных: Вечность не предел
Шрифт:
– Говорил? – изумляется Милли – это когда я уже ушла? А что он говорил, сможешь повторить, чтобы Сандра перевела?
– Он по-английски говорил.
И только теперь я понимаю, как это странно.
Румынский сельский парень, наверняка, из села никогда не вылезающий и явно в траблах с обычным-то развитием, так хорошо говорит по-английски.
– Да, он умеет – улыбается Илинка – его долгое время за границей лечили, выучился. Он вообще очень способный.
– А что говорил-то? – уточняет Сандра.
– Про какого-то таинственного
Илинка тут же настораживается и осторожно спрашивает:
– Это правда, Габи? Ты говорил о незнакомце? Уж не о том ли самом?
– Каком «том»? – хмурюсь я.
– Да-да! – одновременно со мной отвечает парень, возбужденно кивая.
– О чем вы?! – наконец, психует Милли – каком незнакомце?
Илинка смотрит на меня, будто о чем-то спрашивая, но я ни черта не понимаю. Вскоре она это замечает и лишь вздыхает. Переглянувшись с Сандрой, все-таки говорит в итоге:
– Незнакомец, который приходил ко мне с расспросами о бабке, а потом с отцом разговаривал..
А, теперь понятно, чего она смотрела. Милли-то этого не знает.. Но Илинка преподносит это так, словно она всем нам впервые об этом рассказывает:
– Таких много, прогнала я его и делов-то. Но вот Габи его тоже видел. Он поблизости был и странно так отреагировал.. Заинтересовался, глаз не отрывал.. А когда они с отцом ушли, он за ними следом увязался.
Теперь мы уже все с вещим интересом смотрим на Габи, а Сандра от возбуждения чуть не подпрыгивает:
– Значит, ты что-то мог видеть? Может, запомнил внешность?
Замечаю некоторую озадаченность от подобной прыти у Милли, но она по крайней мере пока не задает вопросов. Хотя и те, что задала Сандра – парень оставляет без ответа.
– Я его потом уже расспрашивала – поясняет Илинка его молчание – но он так ничего и не сказал. Ни словечка.
– Зато тебе сказал – сверкающий взгляд Сандры на меня – может, и сейчас скажет! Спроси.
– Что спросить-то? – теряюсь я.
Он конечно дебил, но не настолько же.
Он же все видит и слышит.
– Спроси, что он видел? Куда пошли незнакомец и Михай?
Я смотрю на Габи. Ноль реакции. Чувствую провал, но все же встаю и чуть ближе подхожу к нему, чтобы он точно видел, кто задает вопрос, однако касаться не решаюсь после его выпадов:
– Габи, ты видел, куда пошли незнакомец и Михай?
И на всеобщее – включая мое собственное – изумление, он вдруг резко поднимает голову, пристально глядя на меня знакомым мутным взглядом:
– На мельницу. Разговаривали. А потом в Холодный лес. Я за ними..
Он начинает часто-часто моргать, точно испуганный зверек, после чего резко обхватывает руками голову и принимается стонать:
– Он злой! Очень черный! Он ударил меня! Я упал..
– Ударил? – хмурится Илинка – как?
Но парень не реагирует, тогда я повторяю ему ее вопрос.
–
Габи начинает усиленно изображать нечто, летящее ему в голову, а мне рядом с этим Дитем Дождя становится все больше не по себе. Однако, поскольку я единственная, кому он отвечает – просто встать и уйти вряд ли получится.
– Спроси, помнит ли он, как тот выглядел – требует Сандра – может, лицо или предмет одежды.. хоть что-нибудь..
Повторяю парню вопрос, а сама между тем незаметно чуть увеличиваю между нами дистанцию.
Услышав вопрос, Габи уставляется в одну точку (слава богу, не на меня) и его взгляд цепенеет. Секунды тянутся мучительно долго и я уже решаю, что он перестал отвечать и мне, как вдруг он заговаривает:
– У него страшное лицо. Он очень-очень старый.
Думаю, про Влада можно сказать так же. Да и про любого Темного в его истинном обличье. Очень-очень старый. И с большой вероятностью – страшный, безобразный. Значит, Илинка, как и ее бабка
(..такая сила у него, девочка моя, как ни тебе, ни мне ни снилась..)
были правы, и тот незнакомец это кто-то из сильных Темных.
Напрягает меня пока что во всем этом только одно. И едва я хочу уже задать этот вопрос, как Габи добавляет:
– Он сорок четыре.
– Что сорок четыре? – хмурюсь.
– Он – вновь переводит взгляд на меня – номер
(..«No.44»…)
сорок четыре.
Рисунок, который Габи оставил на земле. Теперь понятно хотя бы, что он пытался изобразить.
Но что это значит?
– Что ты имеешь ввиду?
Но теперь парень уже игнорирует и мои вопросы, словно начав говорить сам с собой:
– А еще у него черная собака.
– Собака? – изумляется Илинка – ты уверен? С ним не было никакой собаки.
Я уже собираюсь перезадать ему этот вопрос, как Габи переводит взгляд на Илинку и отвечает. Так сухо и уверенно, что дрожь почему-то берет:
– Собака всегда с ним.
Повисает гробовая тишина.
И все-таки, я не забываю о том, что во всем этом меня тревожит больше всего, и что именно я бы хотела у него узнать. Вновь подойдя чуть ближе, я сажусь на корточки и осторожно касаюсь руки парня:
– Габи.. ты сказал, что этот незнакомец.. ну, мужчина.. пришел за мной. Почему ты так решил? Мы ведь даже раньше никогда не виделись с тобой, да и с ним.. Да и вы с ним, как выходит, не разговаривали, и ты ничего не слышал, так тогда откуда..
– Я увидел.
Растерянно вскидываю брови:
– Что увидел?
Тот же сухой уверенный тон:
– Что он пришел за тобой.
Я напрягаюсь, но все-таки, стараясь держать себя в руках, спрашиваю:
– А ты знаешь.. зачем этот.. незнакомец меня ищет? Что ему от меня надо? Может, тоже.. что увидел?