Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

Шубин Александр Владленович

Инициаторы федерации и ассоциации согласовали также совместное обращение, в котором говорилось, что «встреча явилась первым начинанием в области координации деятельности самодеятельных групп…» [73] Было предложено также создать еще две федерации – экологическую и культурную, но эти инициативы тогда повисли в воздухе, тем более что одновременно со «Встречей» в Москве прошла учредительная конференция Социально-экологического союза в Гузерипле. Первым – значит, предстоят новые форумы.

73

Там же. С. 7.

Работали секции политики, правового обеспечения и социальных

гарантий, экологии и культуры, производственных инициатив, творческих объединений, проблем экстремизма. Координатор последней М. Малютин затем критиковался за расширительную трактовку экстремизма как «безнравственных и противоправных действий практического и теоретического характера, осуществляющиеся в целях увеличения своего общественно-политического влияния». Опасались, что под эту формулу можно подвести наиболее активных неформалов. Впрочем, секция решила, что пока ни одна из групп не является экстремистской. Обращение анонсировало учредительный съезд федерации и ассоциации не позднее февраля 1988 года. Также провозглашалась поддержка инициативам и проектам, предложенным на секциях [74] . Среди них были проекты «Памятник», из которого вырос «Мемориал», «Гражданское достоинство» и «Самоуправление», породившие одноименные группы.

74

Там же. С. 11—12.

В. Золотарев, участвовавший во встрече-диалоге от имени «хэп-федерации», выступил с предложением организовать работу по защите гражданских прав. Это диссидентское по сути предложение было поддержано несколькими участниками встречи. «Хэп-федерация» за Золотаревым не пошла. 10 сентября 1987 года в кулуарах «Перестройки» была создана группа «Гражданское достоинство». В совет организации входили В. Золотарев, А. Золотарева (его сестра), А. Верховский, А. Папп, А. Лащивер и другие. Группа занималась правозащитной деятельностью (прежде всего помощью жалобщикам), выступала за либеральные реформы во всех сферах общества (включая введение частной собственности, многопартийности, строжайшего соблюдения прав человека, освобождения политзаключенных). От диссидентов и «Демократического союза» группа отличалась относительной умеренностью тактики.

Федерация стала первой в стране всесоюзной политической организацией, существовавшей легально. Первоначально в нее вошли «Община», Клуб социальных инициатив (реально участвовала только группа Кагарлицкого «Социалистическая инициатива»), Московская группа ВСПК, московская и ленинградская «Перестройки» (реально участвовала только небольшая группа московских «перестройщиков»), «Лесной народ» (близкая общинникам коммунарская педагогическая группа, созданная в 1986 году студентами МШИ), «Альянс» (молодежная секция федерации, созданная «Общиной»), несколько интернациональных бригад (молодежных групп, специализирующихся на интернациональной работе), в том числе «Юные коммунары-интернационалисты» (возникли в 1986 году, хотя лидер А. Бабушкин занимался интерработой и раньше), клубы «Альтернатива» из Архангельска и «Планета» из Оренбурга и еще несколько клубов, позднее фактически не участвовавших в работе федерации.

До конференции был создан оргкомитет федерации, которым фактически руководили Б. Кагарлицкий и А. Исаев. В конце 1987 – начале 1988 года федерация вобрала в себя десятки организаций.

Вспоминает Н. Кротов: «С оценкой встречи наверху не могли определиться до начала ноября. То ли это живое творчество масс, полезная инициатива в поддержку перестройки, то ли вылазка идеологических врагов. За этим стояло соперничество и в горкоме, и вокруг Ельцина. К тому же председатель КГБ Чебриков был кандидатом в члены Политбюро и соперничал с Ельциным – кому из них дадут звание члена Политбюро. Так что КГБ было настроено считать это „вылазкой“. Но кагэбешники, прибывшие на встречу, просили информацию у нас (у даже записывающих средств не было), и мы им каждый день ее давали с запозданием, когда позитивная информация уже уходила наверх. Так что в ЦК горком представлял свою версию раньше, чем КГБ. В горкоме были свои противоречия, да и паническая реакция – того же Карабасова. Лигачев прислал комиссию нас проверять. Только после снятия Ельцина, когда „вопрос о власти“ в Москве решился, встреча была оценена на секретариате ЦК как позитивное мероприятие. После этого Карабасов выступал с трибуны, говорил, что вот, горком провел такое важное мероприятие. Ищем новые формы работы».

ПЕРВЫЕ КРИКИ МЛАДЕНЦА

ФЕДЕРАЦИЯ НАЧИНАЕТ ЖИТЬ

ФЕДЕРАЦИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ общественных клубов (ФСОК) стала первой всесоюзной политической структурой, которая провозгласила необходимость переустройства общества на основе принципов демократического социализма. В действие вступало новое правило политической жизни – в «большой политике» существует то, что существует в СМИ.

Одним из важнейших итогов встречи-диалога стал прорыв информационной блокады вокруг политических неформалов. По ее итогам была организована пресс-конференция. Информация о встрече была опубликована в «Огоньке», «Собеседнике» и на радио «Юность».

Вспоминает Б. Кагарлицкий: «Было множество микрофонов и камер, притом советских. Это была первая легальная пресс-конференция с неформалами. Обстановка вызывала почти болезненное возбуждение – мир рвется тебя услышать, на тебя направлен мощный импульс внимания. Ты начинаешь уходить из-за стола, а люди за тобой бегут.

Это получилось лучше, чем на самой конференции. Несмотря на то, что журналисты почти ничего не опубликовали, они сами узнали об этом. В журналистской среде пошли круги».

12 сентября при участии Г. Павловского была организована конференция в АПН для иностранных журналистов. Фактически это была пресс-конференция Федерации социалистических общественных клубов.

Вспоминает Б. Кагарлицкий: «Почему-то всех пугал я, поскольку был единственным человеком, отсидевшим в Лефортово. Несмотря на то, что я был самым умеренным, меня воспринимали как самого агрессивного. Это создавало хороший фон для других».

Иностранные журналисты задавали любые вопросы, например: «Будете ли выдвигать кандидатов?» Ответ был положительным, что отметила «Гардиан». Стало ясно, что создание федерации – первая ласточка возникновения оппозиционных протопартий, и альтернативные выборы в условиях продолжения перестройки становятся неизбежными.

Вспоминает Б. Кагарлицкий: «Наиболее неприятный вопрос был задан Джульетто Къеза: „Откуда у вас деньги на проведение конференции?“ Оба ответа были бы плохими – либо вы на содержании у КПСС, либо у Запада. Пришлось объяснять, что для спонтанного движения не нужно много денег. Къезе понравилось. Он увидел, что кое-что люди понимают в политической демагогии».

После 12 сентября «пошел лом прессы», прежде всего к Кагарлицкому как полиглоту и «отсиденту». В левом спектре он оказался, таким образом, ответственным за прессу. Кое-что, впрочем, перепало и «общинникам».

Вспоминает А. Исаев: «По итогам встречи Новодворская опубликовала в самиздате статью „Земской собор, или Государственная дума“, в которой утверждала, что в России было два типа парламентаризма: собираемый по воле царей собор и работавшая на постоянной основе независимая от исполнительной власти Дума. От имени интеллигенции и освободительного движения прошлого Новодворская призывала к идеалам парламентаризма. Переходя к экономическим темам, Новодворская приводила примеры из практики нынешнего Китая, в котором крестьяне перешли к капитализму и невиданно разбогатели. „Пусть оппоненты назовут это ползучим идеалом, не стоит ли нам выдвинуть главный лозунг: «Обогащайтесь!“