Преданность и предательство
Шрифт:
Лар видел, что Луций подавил смешок. Если бы римская девушка… Впрочем, незамужняя римлянка из хорошей семьи никогда бы не оказалась за одним столом с мужчинами, которые не были ее родственниками. Титания сейчас занимала место хозяйки дома, матроны. Но даже матрона не посмела бы вмешаться в разговор мужчин без приглашения, тем более перебивать мужчин. Судя по реакции Клева, девушки из даков себя так тоже обычно не ведут, однако Титании было все равно. Девушка смело и уверенно встретила разъяренный взгляд Клева, отщипнула еще одну виноградинку, отправила ее в рот и медленно облизнула верхнюю губку. Совершенную, мягкую, розовую губку. Иногда, Лар знал, Луций Веллий сожалел, что интересы сохранения мира мешали ему
Она действительно достойная наследница. Тит Патулус стареет. Конечно, он еще силен, но вскорости превратится в старика. Можно ли сказать, что старость делает нас неспособными к делам? К каким именно? К тем, которые свойственны юношеству и требуют силы. Но разве не существует ничего, к чему был бы способен старик, что можно было бы делать при здравом уме и ослабленном теле?..
– Благородный Лар Элий… – обратилась Титания к гостю.
– Мой род древний, но все же не патрицианский. Элии. Ко мне правильнее обращаться «почтенный Лар Элий». – Он покачал головой и склонился в поклоне. – Прости, что прервал.
– Не имеет значения. – Титания отложила виноград и изменила позу так, что Лару пришлось едва не свернуть шею, чтобы видеть ее лицо. Ничуть не показав, что заметил эту уловку, Лар Элий сел и облокотился на изголовье клинии. Его лицо оказалось буквально на расстоянии вытянутой руки от струящегося шелка туники, прикрывающей грудь амазонки.
– Почтенный Лар Элий. – Титания положила руки на колени; белые кисти, чуть тронутые нежным загаром, казалось, источали лунный свет, оттеняемые черным шелком. – Несмотря на то что у Клева Лонгина есть свое особое мнение, к которому мой отец склонен прислушиваться, в какой–то мере, я считаю, что Патависса способна противостоять любым готским ордам, что бы по этому поводу ни думал Спанторих, будь он трижды проклят. Нам нужно только немного времени и немного помощи. Ничто не приближает человека к богам настолько, как совершение добрых дел.
– Какого рода помощь вам требуется? – Лар с трудом оторвал взгляд от тонких, но сильных пальцев Титании.
– В основном нам нужны люди, которые знают, как строится каструм. – Титания произнесла это так, словно просила прислать пару повозок с камнем, а не построить крепость. Подумаешь, какая мелочь.
Лар Элий и Луций переглянулись. Когда Тит Патулус прислал именное и настойчивое приглашение посетить пир в его доме, Лар Элий попытался предположить, что именно попросит вождь и что предложит взамен, но такого он даже представить не мог.
– Мне нужно это обдумать. – Лар Элий взглянул на Тита. – Вождь?
– Титания говорит от моего имени. – Тит Патулус вздохнул и жестом приказал налить себе вина. – И не будем больше о делах. Наслаждайтесь прекрасным вечером. Веселитесь и отдыхайте.
Все, как по команде, оживились и принялись веселиться.
___
Титания решила, что пора удалиться. Мужчины! Веселье набирало обороты, слуги подливали вино, у гостей ярко блестели глаза, а голоса становились все неувереннее и громче. Пить вино так же вредно, как принимать яд. Скоро все станут похожи на свиней, никакой Цирцеи не понадобится, только вино, вино, вино. Титания сама достаточно выпила сладкого крепкого напитка, в голове немного шумело, а ночной воздух, казалось, пульсировал. Пусть мужчины продолжают без нее. Возможно, и есть что–то хорошее в римских обычаях, когда незамужняя не может войти в пиршественный зал: это оберегает ее от подобных зрелищ.
Девушка незаметно выскользнула из триклиния и прошла через анфиладу парадных помещений в перистиль [9] . Сюда почти не доносились звуки пира, а воздух был чистым и свежим, яркая луна заглядывала во двор, серебря листья лимонных деревьев и цветущих кустов. Тихо журчал фонтан, рассыпаясь сотнями струй расплавленного серебра. Титания села на скамейку у маленького прудика, куда вливалась вода из фонтана, и накинула на голову гиматий. Хотелось тишины и одиночества.
9
Перистиль – внутренний дворик, к которому примыкали личные покои членов семьи.
Лар Элий даже ее не узнал, так Титании показалось. О, небеса, почему, почему она не может спокойно смотреть на римлянина? В его волосах появилась седина. Сколько ему лет? Как он жил эти пять лет?
Пять лет.
Титания отлично помнила, как он впервые появился в доме ее отца: римский воин в красном плаще, со шлемом с конским хвостом и в сопровождении солдат, несущих знак легиона. Титании тогда было всего одиннадцать, но она уже училась сражаться, и все, связанное с войной и оружием, очень ее интересовало. А Лар Элий Север казался воплощением воинской доблести, преданным и ярым служителем Марса. Римлянин не обратил ни малейшего внимания на одетую как мальчик девчонку с деревянным мечом, а ей потом еще долго снился его алый плащ… и его ноги, закованные в медные поножи. И белый край парадной туники, взметнувшийся, когда он резко повернулся, направляясь на выход.
Потом он часто появлялся в их доме, в основном по поручению Сарбонна или командира легиона, и каждая такая встреча надолго лишала подрастающую девушку сна. Ни один парень, ни один мужчина из даков не мог сравниться с римлянином в силе, в военном мастерстве, в… спокойствии. Эта сдержанность и уверенность очаровывали Титанию больше всего. А потом он стал реже появляться в их доме, и Титания узнала, что Лар Элий Север больше не служит префектом лагеря, что он вышел в отставку и увел с собой когорту ветеранов. Он получил долину и рудники, поселился там… И к нему приехала жена.
Римлянин был женат уже более десяти лет. До его отставки жена, Верания Септимия, жила в Риме. Титания плакала несколько дней, прячась в саду от всех домашних. А потом занялась тренировками, часами изнуряя себя и своих учителей. Хуже всего стало, когда Ульпия, ее любимая мачеха, принялась приглашать Веранию в дом, проводить с ней время и привлекать к этим женским посиделкам Титанию. Это называлось «набираться манер». Да кому вообще нужны эти манеры? Она желала быть воином, но Ульпия постоянно напоминала ей, что пока нет наследника, ее, Титании, судьба – выйти замуж, чтобы ее муж стал правителем и вождем. Титанию это просто бесило. Но отказаться от посиделок она не могла, приходилось терпеть. И больше всего Титанию выводило из себя, что жена Лара Элия оказалось очень милой и умной женщиной, очень. Она была красива, хотя и не молода, ей уже исполнилось тридцать. Она с удовольствием и радостью приносила Титании книги, секретничала по–женски с Ульпией, смешила Тита. И благодаря ей Титании удавалось хоть мельком увидеть Лара Элия Севера. И она замечала, что с женой он совсем другой человек. Он даже улыбался. Улыбался Верании. Только ей – и никому больше во всем мире.
Как же Титания ей завидовала! А потом стало известно, что Верания погибла. И девушка рыдала в своей комнате, потому что иногда… иногда она желала Верании смерти.
С тех пор прошло пять лет. За это время Титания ни разу не видела Лара Элия Севера. И смогла даже почти не думать о нем. Почти. И сегодня она говорила с ним абсолютно спокойно, с улыбкой и смело, глядя прямо в глаза. В его серые штормовые глаза, полные безмятежного спокойствия. Безмятежного кладбищенского покоя.
___