Преданный
Шрифт:
— Ты грязный ублюдок. Я ревную, — по моему лицу текут слезы от смеха.
— Так все. Давай боксировать. Когда ты на ринге, я босс, — его руки поднимаются под подбородок, когда он подпрыгивает ближе.
— Ну, теперь я не могу сосредоточиться. Я больше не смогу смотреть на то, как ты будешь держать пистолет.
Я опускаю руки по швам и смеюсь так сильно, что у меня нет сил поднять их.
Я захлопываю рот, когда его перчатка летит мне в лицо. Я уклоняюсь, но он ударяет меня сбоку по голове. Это та боль, которая мне нужна, чтобы отвлечься от жизни прямо сейчас.
Я
Они останавливаются в темном фургоне рядом со мной. Мы молча выбираемся из наших машин и хватаем снаряжение.
Пришло время украсть оружие у крупнейшей преступной семьи Европы.
Мы втроем пробираемся между сложенными грузовыми контейнерами, прежде чем я даю сигнал остановиться. Опустившись на одно колено, я медленно выглядываю из-за угла. Трое мужчин охраняют нашу цель, и через спину перекинутое оружие, отражает свет прожекторов. Они отвернулись от нас, наблюдая, как подплывает лодка. Винс карабкается наверх, чтобы занять более выгодное положение, его снайперская винтовка с глушителем плотно закреплена у него за плечами.
Я смотрю на Фрэнки, который не сводит глаз с мужчин.
— Он послал своих гребаных новичков на сделку с оружием, — бормочет он.
— Удобно для нас. Они не готовы. А мы готовы.
Когда лодка причаливает, Винс делает тихий выстрел, и парень посередине с глухим стуком падает на землю. Двое других отпрыгивают, беспорядочно целясь из пистолетов в воздух. Не в ту сторону.
— Давай сделаем это, — ворчу я Фрэнки.
Мы пригибаемся и движемся к нашим целям. Я указываю ему на человека Фальконе прямо передо мной. Вытаскивая нож из кармана, я подкрадываюсь к нему сзади, хватаю за горло и наношу удар слева направо. Теплая кровь стекает по моему предплечью, и я бросаю его на землю, когда он хватается за горло. Я смотрю, как жизнь покидает его глаза, а затем переключаю свое внимание на Фрэнки. Он держит последнего парня в захвате за голову. Когда я слышу щелчок, я съеживаюсь, и Фрэнки бросает его.
— Ой, — шепчу я ему с усмешкой.
— Это говоришь ты.
Он смотрит вниз на мертвого парня на земле рядом со мной.
Шаги сигнализируют о том, что Винс присоединялся к нам, и мы направляемся к лодке.
Я вижу только одного парня, что привязывает лодку.
Я прижимаю пистолет к его затылку, и он замирает.
— Оружие, — я рявкаю на него. — Грузи их в фургон. Сейчас же.
— А? — он поворачивается ко мне лицом, теперь конец моего пистолета упирается ему в центр лба. Он смотрит мимо меня, на Фрэнки и Винса по обе стороны от меня, а затем вниз.
Я смеюсь, когда на его лице появляется шок от того, что он замечает тела.
— Я вижу, ты заметил своих друзей там сзади.
— Я... я не участвую в этом. Я просто доставщик, — его голос дрожит.
Я ударяю стволом достаточно сильно, чтобы оставить полукруглый порез на его голове.
— Грузите
Он отступает назад, отчаянно кивая и что-то крича по-итальянски кому-то в лодке.
Фрэнки вытаскивает свой собственный пистолет, когда на ступеньках появляется молодой парень, трясущийся как осиновый лист.
— Тогда продолжай.
Я толкаю старика пистолетом.
Как только они загружаются в кузов грузовика, Фрэнки захлопывает дверцы.
— Ты тут разберись с беспорядком, Ви, — говорю я, отправляя Энцо смс с указанием количества.
— Вы поняли, — низкорослый русский толкает двух лодочников обратно к докам.
Фрэнки запрыгивает в грузовик. Ни один волосок у него на голове не выбивается из колеи. Такая жизнь дается ему естественно.
Я нажимаю «отправить сообщение» и смотрю на него.
— Хорошая работа. Отнеси это на наш склад. Держи это в секрете, и чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.
Он не говорит ни слова, просто опускает подбородок, прежде чем завести двигатель и выехать задним ходом из переулка.
Мои ботинки стучат по гравию. Мне следовало поехать с ним, чтобы убедиться, что все будет в порядке.
Что-то кричит мне, чтобы я возвращался домой.
Чтобы добраться до нее.
К тому времени, когда я добираюсь туда, на часах уже два часа ночи. Я осторожно пробираюсь мимо гостевой спальни, не желая потревожить Розу.
Я направляюсь в ванную и смываю кровь с рук. Вода становится темно-красной. Схватившись за край раковины, я смотрю на свое отражение в зеркале. Мои волосы взъерошены, брызги крови заляпали мою белую рубашку, и струйки потекли за шею вниз. Бросаю мой пиджак и рубашку в постоянно растущую кучу белья. У меня уходит целая вечность на то, чтобы отскрести засохшую корку крови из-под ногтей.
Включив душ и настраивая температуру, я останавливаюсь, чтобы снять штаны.
Но, клянусь Богом, кто-то кричит. Я выбегаю из комнаты в коридор.
Из комнаты Розы доносятся крики.
— Слезь с меня!
Я слышу панику в ее голосе.
Что за черт?
Я бросаюсь обратно в свою комнату и хватаю пистолет с прикроватной тумбочки. Я медленно открываю дверь, держа оружие наготове, затем включаю свет.
Ее крики становятся громче. Я осматриваю комнату и вижу, что она в постели, завернутая в одеяло, но мечется в разные стороны и кричит в агонии.
О черт.
Мой пистолет с грохотом падает на пол. Я бросаюсь к ней и приседаю. У нее на лбу выступают капли пота, глаза зажмурены, как будто ей больно.
— Пожалуйста, нет, — хнычет она.
Я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к ней, но останавливаю себя.
— Роза, — шепчу я.
Ее тело катается по кровати. Она словно одержима.
Я не могу на это смотреть; ее вопли съедают меня заживо. Это чистое во все горло страдание.
Не раздумывая, я забираюсь на кровать и притягиваю ее тело к себе. Осторожно сжимаю ее руки и заключаю в объятия.