Преданный
Шрифт:
— Ты скучала по мне? — шепчет он.
— Нет.
Я утыкаюсь головой ему в грудь, чтобы он не видел моей улыбки.
— Лгунья, — усмехается он. — Ну, а я чертовски скучал по тебе, Роза.
Я поворачиваю голову к нему лицом. Его руки опускаются вниз по моей спине, пока он не обхватывает мою задницу, его глаза ищут мои.
Я прикусываю нижнюю губу.
— Я скучала по тебе, босс.
Сейчас он выглядит как босс мафии. Сшитый на заказ черный костюм и черный галстук. За исключением того, что теперь я знаю его
— Ты нашел Мэдди?
Он хмурится и качает головой.
— Нет, но мы близки к этому. Мы вернем ее. Как у тебя дела? Здесь все в порядке?
Он улыбается, но как-то натянуто.
— Я в порядке, просто мне было безумно скучно. Я скучаю по нашим киновечерам. Хотя я познакомилась с твоей мамой, она такая милая. Я люблю ее.
Мои слова срываются с языка. Я так счастлива, что он вернулся, я чувствую, что мне нужно наверстать упущенное время.
— Я слышал об этом. Ты ей тоже очень нравишься.
Он убирает прядь волос с моей щеки и заправляет ее за ухо. От невесомого прикосновения к моей коже по телу пробегают маленькие искры.
— Что у тебя со сном?
Его забота разжигает огонь внутри меня.
— Хорошо. На удивление.
Либо развратные книги отвлекают меня, либо его запах от простыней окутывает меня и прогоняет кошмары, высвобождают что-то новое внутри меня.
Он подносит руку к моей щеке:— Я горжусь тобой.
Я киваю, это все, что я могу выдавить из себя, не разрыдавшись. Никто никогда не говорил мне этого раньше.
Его лоб прижимается к моему, наши носы соприкасаются. Наше тяжелое дыхание наполняет комнату. Что-то привлекает его внимание позади меня, он обхватывает меня рукой, и я слежу глазами за его рукой, когда он хватает книгу со стойки.
Мои щеки загорелись, когда он облизывает губы, рассматривая книгу.
— О чем это? — его брови приподнимаются, когда он читает заднюю обложку.
Новая волна жара приливает к моим щекам.
— Просто романтическая книжка. Сиенна передала их через твою маму для меня.
В его груди урчит. — Хм. Так вот, как ты это называешь — «романтическая книга»? — его тон игривый.
— Ну что-то, чтобы занять свои мысли, — заикаясь, бормочу я. Смущение захлестывает меня, и я испытываю искушение убежать и спрятаться в спальне.
Он открывает книгу на середине. Его выражения лица меняется, пока его рот не открылся Я прикрываю лицо ладонью.
— О, ну что ж, Виктор не дает ей покоя, — его голос звучит хрипло.
— Мужчины в книгах, как правило, знают, как это сделать, — я прикусываю губу.
Он рычит в ответ, и я хихикаю.
— Поверь мне, они не могут сделать ничего такого, чего не смог бы сделать я.
— И что бы тогда сделал книжный мужчина дальше, мистер
С этими словами он разворачивает нас, и я прижимаюсь спиной к прохладной стене. Я приоткрываю рот, чтобы заговорить, но у меня не хватает слов.
У него взгляд чистого голода, когда он прикусывает нижнюю губу.
Мурашки бегут по коже, когда кончики его пальцев скользят по моей обнаженной руке. Я двигаю бедрами, и его твердая эрекция упирается мне в живот.
Он наклоняется ко мне, его губы касаются мочки моего уха.
— Он, вероятно, скользнул бы пальцами внутрь нее, чтобы сделать ей и приятно, и чтобы она стала мокрой, что его пальцы были бы скользкими. И в то же время посасывал ее большую красивую грудь.
Он отворачивает лицо, от его слов у меня перехватывает дыхание.
— Что потом? — это едва слышный шепот, я не узнаю свой собственный голос.
На секунду он выглядит глубоко задумавшимся, прежде чем одарить меня одной из своих игривых ухмылок. Тепло от его ладони поднимается вверх по моей руке, пока его большой палец не касается моего подбородка, а пальцы не обвиваются вокруг моей шеи, наклоняя меня так, чтобы я смотрела прямо в его темно-зеленые глаза, когда он понижает свой голос.
— Затем он бы сжал ее за горло, надавливая ровно настолько, чтобы приостановить доступ воздуха, но не настолько, чтобы потерять сознание. Достаточно того, чтобы она могла сосредоточиться только на его большом члене с пирсингом, яростно входящим в нее, надавливая на то сладкое местечко, которое заставляет ее дрожать и задыхаться, и все это в то время, пока она борется за воздух.
— Господи, Лука, — выдыхаю я.
— А потом, прямо перед тем, как она готова взорваться, ее ноги задрожат, сердцебиение участится, он введет один из своих мокрых пальцев ей в задницу, чтобы запустить фейерверк.
Я захлебываюсь кашлем, и он хихикает.
— Вау, — у меня нет слов.
Я почти близка к оргазму из-за его развратного языка. Невероятно, мужчина, который может возбудить женщину словами.
Никогда, никогда в своей жизни я так отчаянно не нуждалась в каждой детали, которую он описал.
— Я еще не совсем закончил, — рычит он.
Я прикусываю изнутри губы.
— Ты действительно идешь до конца. Продолжай...
Он прикладывает указательный палец к моему рту и мои глаза расширяются.
— Он отнес бы ее в постель и уложил, срывая с нее каждый лоскуток одежды и требуя, чтобы она схватилась за изголовье кровати. Как только она это сделает, он ослабит галстук и закатает рукава, оставив ее ждать в предвкушении. Она будет умолять о большем. Только тогда он присоединится к ней на кровати, схватит ее идеальную задницу обеими руками, чтобы удерживать себя, и вылижет ее дочиста. Трахая ее языком, а может быть, даже в обе дырочки. Пока ее бедра не прижмутся к его лицу, и он не задохнется в ее сладких соках.