Преданный
Шрифт:
Всхлип вырывается из моего горла. Что со мной происходит?
— Господи Иисусе, Лука, — стону я.
— Да, она, вероятно, стонала бы именно так. Но громче, она выкрикивала бы мое..., я имею в виду его, имя, пока ее легкие не начали бы гореть. А потом, ты знаешь, что бы он сделал?
Я качаю головой. Все, что я могу представить - это свои руки на изголовье кровати.
— Он притянул бы ее распростертое тело в свои объятия и поцеловал. Один из тех потрясающих поцелуев, от которых ты мгновенно кончаешь.
Его взгляд останавливается на моих губах,
— Покажи мне, — шепчу я.
Я вижу, как на его лице отражается конфликт, поэтому я провожу пальцами по его растрепанным каштановым локонам и притягиваю его к себе так, что его губы едва касаются моих.
— Пожалуйста. Я хочу этого. Ты нужен мне.
Я притягиваю его еще ближе к себе.
— Все. Я хочу всего этого. С тобой. Я готова.
Я никогда ни в чем не была так уверена в своей жизни. Чтобы показать мне, каково это — когда ты кому-то принадлежишь, одержима и поглощена наилучшими из возможных способов.
Чтобы дать волю женщине, которая, я знаю, находится подо мной.
— Можно я тебя поцелую?Я не могу перестать прокручивать это в голове.
Я киваю. Я тоже.
— Словами, Роза. Если мы сделаем это, то делаем это как следует. Я хочу поклоняться каждому сантиметру твоего тела. Но это должно быть полностью на твоих условиях. Ты всегда контролируешь ситуацию.
Его лицо серьезно, но мое тело пылает.
— Лука, я хочу этого. Черт, я так сильно этого хочу. Пожалуйста.
Я приподнимаюсь на цыпочки, приникаю губами к его губам и шепчу: — Будь первым мужчиной, который заставил меня кончить.
— О черт, — стонет он, его теплое дыхание касается моих губ. — Мне нужно отнести тебя наверх.
С этими словами он наклоняется и подхватывает меня на руки, прижимая к своей груди, пока несет нас в свою спальню.
Он укладывает меня на кровать, нежно поглаживая мое лицо, наклоняется и целует меня, проводя руками по моим волосам. Матрас прогибается, когда он ложится рядом со мной, и я поворачиваюсь на бок, чтобы посмотреть ему в лицо.
Нервы оголены. Что, если я недостаточно хороша? Что, если я слишком сломлена? И последнее беспокоит меня больше всего. Что, если он все еще не может сделать это для меня?
— Эй, ты уверена насчет этого? — его низкий голос отвлекает меня от моих деструктивных мыслей.
Я смотрю на него, на голод в его глазах, на беспокойство в его голосе и улыбаюсь.
— Да, уверена. Я просто волнуюсь, что тебе меня недостаточно. Я хочу всего этого, но, наверное, просто не знаю, действительно ли я на это способна.
Я отворачиваю голову от стыда. Это моя ужасная реальность. Ко мне никогда не прикасался мужчина по обоюдному согласию.
— Это ты, Роза. Ты совершенна, просто существуя. Даже если ты хочешь просто лежать здесь и позволить мне боготворить твое тело всю ночь, мы можем это сделать. Для меня это тоже в новинку. Но я знаю, что с тобой у меня будет все.
Он проводит пальцем по моей щеке, и я втягиваю воздух. От одного этого легкого прикосновения я сжимаю ноги вместе. Он придает мне смелости,
— Давай сделаем это, Лука.
Я улыбаюсь ему, и он хватает меня за щеки и прижимается губами к моим губам во всепоглощающем поцелуе.
— Детка, это касается только тебя. Я хочу дать тебе все. Мне ничего не нужно взамен. Я могу подождать. Я буду ждать, пока ты не будешь по-настоящему готова для меня. Даже если тебе придется приковать меня наручниками к кровати. Мы можем не торопиться.
Он ложится на меня сверху, перенося свой вес на предплечье, я обвиваю ногами его талию. Видения обнаженного Луки, прикованного наручниками к кровати и позволяющего мне делать с ним все, что угодно, заставляют меня увлажнить трусики.
— Тебе нужно знать стоп-слово, Роза. Если что-то окажется слишком, используй его.
Его член напрягается, натягивая штаны, трется о мою нуждающуюся киску, и я стону в ответ.
— Il Mio Tesoro, пожалуйста, скажи мне слово.
Я улыбаюсь и говорю первое, что приходит мне в голову. Слово, которое заставляет меня чувствовать себя в безопасности.
— Сокровище.
ГЛАВА 25
Лука
Мое сердце почти останавливается, когда она произносит это слово. Не думаю, что она понимает, как сильно я ею дорожу.
— Хорошая девочка, — я обхватываю ее нижнюю губу большим пальцем и нежно провожу губами по ее губам.
— Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал, Роза? Скажи мне.
— Ну, — она делает паузу.
— Давай, я не кусаюсь. Ну, если только ты этого не хочешь, — я игриво щелкаю зубами.
Она пытается отвести взгляд, и я нежно беру ее за щеку, чтобы она повернулась ко мне лицом.
— Я хочу чувствовать себя живой. Я никогда не была ни с кем другим...с тех пор. Ты будешь моим первым, — шепчет она так тихо, что мне приходится остановиться на секунду, чтобы осознать ее слова.
Я замираю. — Это было бы гребаной честью для меня, Роза.
Моя грудь вздымается, я даже не могу скрыть улыбку.
Я начинаю целовать изгиб ее шеи, и она откидывает голову в сторону. Я спускаюсь к ее ключице, мои губы следуют за пальцами, когда я спускаю с ее плеч черный халат.
— Ты восхитительна, — говорю я, прижимаясь к ее нежной коже.
Она стонет в ответ, обхватывая бедрами мою талию, мой болезненно твердый член прижимается к ней.
Я покрываю поцелуями внутреннюю сторону ее руки, я планирую поцеловать каждый сантиметр ее тела. Я облизываю внутреннюю сторону ее бицепса, она вздрагивает как раз перед тем, как я добираюсь до внутренней стороны локтя. Когда я останавливаюсь и поднимаю глаза, она хихикает.
— Это было щекотно.
— Что, здесь? — я покусываю то самое место, от которого она подпрыгнула. Однако один этот вкус вызывает у меня тихий стон с придыханием.