Преданный
Шрифт:
Армия и группа мужчин, готовых умереть за свою семью.
— Ты в порядке, Грейсон?
Он отводит взгляд от ряда машин, припаркованных вдоль дороги.
— Давай сделаем это.
Марию проще всего заметить в толпе, на ней короткое белое платье и бриллиантовый ободок на голове. Ее пухлые губы поджимаются в недовольстве, когда она замечает меня.
— О, Лука. Ты решил
Не убивай ее, черт возьми, пока ...нет.
Ее смехотворно высокие каблуки стучат по тротуару. Я прикусываю язык.
— Конечно. Мы договорились, верно?
Она вздыхает и сокращает расстояние между нами. Я отступаю. Я не доверяю себе, что не смогу сдержаться и не обхватить ее руками за горло и не задушить до смерти.
— Мы даем тебе последний шанс, Лука. Ты поставил меня в неловкое положение, ты опозорил мою семью. Ты потерял наше доверие. Не знаю почему, но на этот раз папочка спустил тебе это с рук. Мне нравится Нью-Йорк. Я хочу здесь свою собственную империю. Как только эта маленькая шлюшка уберется вместе с Данте, у нас все будет хорошо. Я жду от тебя большего, — ее длинный ноготь скользит по моей мятой рубашке, и моя кровь закипает.
— Плюс, я действительно не могу дождаться, чтобы посмотреть, как ты ломаешься в знаменательный день маленькой Розы, — хихикает она, и мои руки трясутся от чистой ярости. — Лука, это должно прекратиться — эта фантазия, в которой ты живешь. Посмотри на себя, в каком ты состоянии. От тебя разит выпивкой. Возьми себя в руки. Иначе в этом месяце тебе придется планировать еще как минимум десять похорон, понял?
Леденящий ужас пробежал по спине, образ мамы снова терзает меня.
— Сегодня у нас проверка. Ты покажешь моей семье, что тебе можно доверять и что тебя нельзя отвлечь. Ты мой.
Я сглатываю комок в горле. Не думаю, что смогу это сделать. Она дергает меня за галстук, и я шиплю.
— То, что они в убежище, не означает, что мы их не найдем, — она ухмыляется мне, как сука-садистка, которой она и является. Я просто киваю, и она отпускает меня.
— Не могу дождаться, когда увижу, как ты будешь мучиться, Лука.
— Пошла ты…
— Лука! — Антонио затягивается сигарой, переводя взгляд с меня на Марию. Где Романо?
Я встречаюсь взглядом с Фрэнки через припаркованные машины, он качает головой.
Черт.
— Если все гости желают пройти внутрь, мы почти готовы начать, — объявляет священник из двустворчатых дверей церкви.
Я напрягаюсь, когда Мария отпускает руку и ее каблуки стучат по гравию. Мой позвоночник напрягается, когда я встречаюсь взглядом с Антонио. Гости хлынули в церковь, но я стою на месте.
Он протягивает мне руку. Я колеблюсь, стиснув зубы. Мария прищуривается, глядя на меня, поэтому я заставляю себя сжать его руку крепче, чем он сжал мою.
— Как ты справляешься? — его глаза скрыты за зеркальными солнцезащитными
— Чертовски хорошо, — говорю я сквозь зубы, держась за ту малую толику самообладания, которая у меня осталась. Пистолет у меня за поясом так и чешется, требуя, чтобы его вытащили и приставили к его лбу.
— Ты собираешься вести себя хорошо сегодня, Лука? Мой отец очень обеспокоен тем, что твои намерения неискренни, — говорит Антонио.
Я в ярости. Представляю, как всаживаю свою пулю ему в мозг, и он разлетается по камням у нас под ногами.
Кстати, где этот старый мудак?
— Он высказал свою точку зрения, громко и ясно. Не волнуйся.
Я все еще чувствую теплое сердце моей мамы на своих пальцах.
Я разворачиваюсь и направляюсь к церкви.
— У тебя есть еще много родственников на выбор, Лука. Ты настоящий семьянин, не так ли? Миссис Руссо это было наше проявление доброты к тебе. Но вот малышка Дарси, однако это совсем другая история, — его мягкий итальянский акцент бьет, как кирпич.
Я останавливаюсь, желчь подступает к горлу при упоминании Дарси. Моя двухлетняя племянница. Жаль, что я не выпил еще сегодня утром. Потирая челюсть, я пытаюсь немного снять напряжение.
Я поворачиваюсь и протягиваю руку, кивая Марии. Она улыбается своему брату, как сытый кот, и неторопливо подходит ко мне, переплетая свои пальцы с моими.
— Хороший выбор. Мы не шутим, — одарив меня преувеличенной улыбкой, она виляет бедрами рядом со мной.
Я делаю шаг в церковь, тяжесть мира на моих плечах почти сводит меня с ума. Я поднимаю взгляд на множество цветов, сияющих сквозь витражное окно.
Зал переполнен гостями, белые розы украшают концы каждого прохода. У алтаря церкви стоит золотой крест, и я смеюсь про себя.
Если этот гребаный бог существует, то он ненавидит меня до глубины души.
Учитывая то, что я запланировал, в ближайшее время меня в рай не пустят.
У меня билет в один конец в ад.
ГЛАВА 71
Роза
Я слышу щелчок и поворачиваюсь лицом к двери.
— Пора идти, Роза, — я оборачиваюсь к стоящему там мужчине. Внешне он похож на Данте, у него черные как смоль волосы, только телосложение поменьше.
Я судорожно сжимаю свой букет, как будто он может дать мне какую-то защиту. Мои ноги приросли к полу.
Я швыряю шаль на стул, его глаза расширяются, когда он замечает следы на моих руках.
— Надень это обратно, — грубо говорит он.
Я качаю головой. — Это испортит мое платье. Данте этого не захочет. Он сам выбрал это платье для меня. Он оставил эти метки, значит, он хочет, чтобы я показала.
Он прищуривает глаза. — Хорошо, просто откинь волосы или что-нибудь в этом роде. Нельзя, чтобы священник их видел.