Преданный
Шрифт:
Он кивает и скрывается за угол дома.
Мои ноги хрустят по стеклу разбитых фоторамок. Я наклоняюсь и поднимаю фотографию, которая лежит на полу лицевой стороной вниз. Мое сердце колотится где-то в горле, когда я разворачиваю его. Это я, Келлер и мама в день свадьбы Келлера в Вегасе.
Я крадусь в гостиную. Заметив дымящуюся чашку кофе на ее маленьком кухонном столике, я понимаю, что она только что была здесь.
Когда я выхожу из-за угла, мой пистолет с грохотом падает на пол.
Нет.
Нет.
Наклоняюсь, меня сильно тошнит от этого зрелища. Такое чувство, что каждый внутренний орган пытается вырваться на свободу и покинуть мое тело.
Не могу смотреть. Барабаню кулаками в ближайшую стену, мое зрение затуманивается от боли.
— Черт! — проорал я во все горло.
Я бросаюсь к ней и падаю на колени в лужу крови, растекшуюся по деревянному полу.
Ее рубашка разорвана, а посередине груди зияет темная дыра. Мои дрожащие руки поднимают красную массу, лежащую сверху.
Ее гребаное сердце. Монстры вырвали его прямо из нее. Я падаю на нее, хватаясь за рубашку. Я не могу дышать, металлический запах душит меня.
Старинные часы на стене отсчитывают секунды, а я сижу, не отрывая взгляда. Ее рот открыт, седые волосы залиты кровью. Рыдания обжигающей волной проходят сквозь меня.
— Мам, нет. Только не ты.
Я подтягиваю к себе ее безжизненное тело.
Прижимаюсь к ней головой, мне так больно, что я даже ничего не вижу.
— Мне так жаль, — повторяю я снова и снова. Обнимая ее, я раскачиваюсь взад-вперед.
Что я наделал?
Входная дверь с грохотом распахивается, а я даже не вздрагиваю. Я слишком оцепенел.
Мне все равно, кто войдет.
— Лука, — голос Грейсона эхом разносится по комнате, пока он не появляется на кухне.
— Черт, — бормочет он, когда видит меня.
Я не могу даже взглянуть на него.
— Лука. Нам нужно уходить, — тихо говорит он.
— Нет. Я не могу оставить ее. Не так. — я крепче прижимаю ее к себе, ее холодная кожа касается моей щеки.
— Лука. Посмотри на меня, — он хватает меня за плечо, но я отказываюсь поворачиваться.
Она все еще немного теплая. В ней еще есть какая-то жизнь, прежде чем она окончательно покинет меня.
— Мы не можем оставаться здесь. Лука, это небезопасно. Мне чертовски жаль, — на его глазах навернулись слезы.
— Нет. Просто оставь меня здесь, — я оглядываюсь на маму, из меня льются неконтролируемые слезы.
— Я люблю тебя, мам, — всхлипываю я.
— Лука. Пожалуйста, — он хватает мой пистолет с пола.
Он снова присаживается на корточки и забирает ее тело с моих колен.
Мои руки беспомощно лежат на коленях, запачканные ее кровью. — Я... я сделал это. Я убил свою собственную маму.
— Нет, ты этого не делал. Эти подонки заплатят, я тебе обещаю. Прямо сейчас нам нужно уходить. Полиция уже в пути, и нам надо вернуться за Розой, —
Грейсон хватает меня. — Я держу тебя.
Я слепо следую за ним. У меня нет сил даже поднять голову. Сейчас мне нужен только один человек.
— Отвези меня к Розе.
ГЛАВА 66
Роза
Номер Грейсона снова попадает на голосовую почту. Мой телефон, который был спрятан в комнате Данте, теперь находится в моих руках. Смотрю на карту с адресом, который я нашла в телефоне Данте.
Моя нога дергается вверх-вниз. Это всего в десяти минутах ходьбы. Паника нарастает, когда я думаю, что могло случиться с Лукой. Что, если Ева уже мертва?
Я не могу просто сидеть здесь.
Кладу телефон Луки обратно на стол рядом с моим паспортом, надеваю кроссовки и выхожу.
Это обычный дом среднего класса с маленькой калиткой перед входом. Адрес совпадает. Я ожидала увидеть склад или что-то жутковатое на вид. Свет погашен, а жалюзи опущены.
Засов на воротах легко соскальзывает, и я торопливо иду к входной двери. Моя рука обхватывает ручку. Пожалуйста, не будь заперта.
Я тяну ручку двери вниз, и дверь распахивается вовнутрь.
Передо мной лестница, а слева от меня закрытая комната. Я игнорирую нарастающий страх внутри меня, и открываю ее. С облегчением выдыхаю, обнаружив пустую комнату, заставленную коробками для переезда.
Дальше по коридору я натыкаюсь на следующую белую дверь. Я открываю ее и снова включаю свет.
— Привет, малышка.
Я застываю от страха. Даже не могу закричать. Отодвигаясь от шока, я поворачиваюсь и бегу так быстро, как только могу, мои легкие горят, когда я добегаю до входной двери.
Его тяжелые шаги становятся громче, пока он гонится за мной.
— От меня не убежишь, — смеется он.
Я спускаюсь по ступенькам и выбегаю за ворота, не отрывая глаз от дороги. Тусклые уличные фонари – единственный источник света, пока я бегу по улице.
Когда он схватил меня за волосы, боль была такая дикая. Как будто он хотел скальп снять. Я врезалась в него, и он обхватил меня за торс. Я брыкаюсь и извиваюсь в его руках.
— Отпусти меня! Кто-нибудь, помогите! — кричу я изо всех сил.
Его рука зажимает мне нос и рот.
— Заткнись нахуй, тупая сука, — шепчет он.
Он тащит меня обратно к дому, несмотря на то, что я сопротивляюсь ему изо всех сил. Он больно хватает за мои локти и прижимает спиной к металлу машины.
— Лука не сможет спасти тебя. Сейчас он занят. У него не будет времени на бедную маленькую Розу.