Предатель рядом
Шрифт:
По телевизору что-то частит диктор. Нет в мире стабильности, нет. И в умах — тоже нет. Это я на примере Чибиса вижу. Человек всеми силами старается уничтожить то, без чего сам существовать не может, а другим мешает жить, — отраву. Благородное дело делает? Отнюдь. Для себя же и старается. Нелогично, если учесть, что этими благородными делами он мостит себе дорогу на кладбище. Но все равно, каков бы ни был мотив твоего поведения, спасибо тебе, Руслан Куликов… Не ты придумал эту систему, но и не она тебя губит.
Я зашел на кухню и открыл дверцу холодильника. На нижней полке в одну шеренгу стояли
Я переключил канал, и в этот момент раздался звонок в дверь. Если это не Копаев, тогда я не знаю кто. Аля сегодня на дне рождения матери. Два часа назад позвонила и сообщила, что останется помочь убрать со стола и заночует в родительском доме. У Копаева нет привычки заваливаться в гости в половине первого ночи.
Поставив пиво на журнальный столик, я прошел в прихожую. Звонок повторился, и ничего, кроме раздражения, это вызвать не могло. Если не началась третья мировая или белые не ворвались в город, то такие звонки после полуночи можно расценить только как свинство.
Я приник к глазку и, мысленно сведя размазанное глазком изображение в форму человеческого лица, чуть не поперхнулся… Вот это да! Как это ни странно, этот человек впервые за все время решил посетить мое место жительства. Без лишних вопросов я открыл дверь и пропустил его внутрь.
— Какими судьбами? — усмехнулся я.
— По делу, Игорь, по делу…
— На миллион?
— Больше… — выдавил он.
Ну, раз по делу… Я провел рукой по комнате, мол, садись куда хочешь. Вот диван, вот два кресла… Можешь, в конце концов, на пол, я тебя не ограничиваю. На столике одиноко застыла полупустая бутылка. Варить кофе или заваривать свежий чай для мужика, когда в холодильнике буквально замерзает пиво, — кощунство. Я бы, например, этого не понял.
— Размещайся, сейчас пивка принесу.
Я уверенно двинулся на кухню и в этот момент услышал едва различимый среди телевизионного пения Алсу щелчок. У меня была секунда, чтобы понять, какова природа этого щелчка.
За моей спиной был взведен курок пистолета…
Глава 18
Копаев попал в незнакомую для него ситуацию. Он не хотел посвящать Березину в ход своих мыслей и одновременно не мог ее оставить одну. Никому не известно, что могла натворить эта девушка, оставшись один на один со своим удостоверением оперуполномоченного отдела по борьбе с контрабандой наркотиков! Женщины сами по себе — загадка, а женщина, пытающаяся разгадать правила грубой мужской игры, становится опасна, как обезьяна с гранатой в руке. Если Амалия не сможет навредить работе Антона, то поставить себя под удар она рискует наверняка. Он это понимал и только косился в ее сторону, отвлекаясь от дороги, когда она выдвигала очередной безумный способ ускорения процесса поиска убийцы. Копаев уже дважды останавливал машину и повторял свою бесполезную просьбу не мешать делу.
Он ехал в областной военкомат. Там начальником третьего отделения работал его однокашник, Альберт Балаховский. Впереди у Балаховского рисовались перспективы дальнейшей службы, и они уже начали реализовываться, но нелепый подрыв на чеченском фугасе во время первой кампании, под Бамутом, перечеркнул все надежды.
Оставшемуся без обеих ступней майору предложили подполковничью должность в военкомате, и он согласился. Сейчас все личные дела офицеров, состоящих в запасе и проживающих в области, находились под его непосредственным контролем.
Копаев не был уверен в том, что просмотр дела Бабинова ему что-то даст, но коль скоро в голове появилась мысль, то так же быстро нужно было ее проверить и либо воспользоваться результатами, либо забыть вовсе. Менее всего о человеке говорят рекомендации, служебные характеристики и представления. Антон это знал, поскольку испытал на своей шкуре: «Копаев, ты напиши сам то, что надо, а я подпишу…» Но иногда в личных делах офицера может найтись совсем незаметная, ничтожная деталь, строчка, написанная автоматически, подсознательно. И такая строчка решает исход всего дела.
Пока Антон листал довольно объемную папку, уже подполковник Балаховский вкратце рассказывал менеджеру строительной компании о своей жизни. Копаев улыбался невпопад или так же невпопад качал головой. Из личного дела Бабинова он вычленил лишь два главных момента. Бабинов служил в Таджикистане до распада СССР. Бабинова судили судом офицерской чести — судом младших офицеров. За что судили его сослуживцы — неизвестно, так как в деле отсутствовал как протокол собрания, так и решение. Очевидно, кадровик части решил не ломать дальнейшую судьбу тогда еще капитана Бабинова и материалы «забыл» вложить в дело. Таким образом у Бабинова появилась возможность соврать при приеме на работу в таможню, что его судили судом чести за то, что он избил солдата, оскорбившего на улице девушку. Ну, это так, к примеру… Бабинов мог придумать все, что угодно.
Итак, Бабинов служил там, откуда завтра придет грузовик с героином. Совпадение?
Копаев ставил три к одному, что это так. Но…
— Аля, какой номер телефона Бабинова? Дома, я имею в виду.
— Я не знаю, — покачала головой девушка. — Но знаю номер сотового.
— У Бабинова сотовый телефон — служебный?
— Конечно! У всех начальников отдела есть служебные мобильники.
Копаев вскочил со стула.
— Алик, извини! Мы поедем, а потом я тебе перезвоню, хорошо?
Балаховский, уже с треском свинтивший пробку с бутылки «Дербента», лишь укоризненно покачал головой:
— Копаев, ты когда гонки прекратишь? Аля, вы знаете, этот старший лейтенант в школе милиции, рассказывали, убежал с занятий, чтобы прыгнуть с парашютом…
Но Березина его уже не могла услышать. Антон тащил девушку за рукав к выходу, мимо скучающего в дежурной части прапорщика в летной форме.
— Вы уходите? — окликнул он странную пару, но и это осталось вне их внимания.
Антона осенила шальная мысль, которую он боялся потерять.
— Какой сотовой компании платит ваша таможня?