Предатель рядом
Шрифт:
— «Билайн»! Что за дела?! — возмутилась Березина, стараясь успеть сесть в «девятку».
— Запиши мне на листке номер Бабинова.
Через десять с небольшим минут он резко притормозил у офиса «Билайн».
— Аля, меня не будет всего несколько минут. Послушай магнитофон…
Увидев, как девушка молча выходит из машины, вполголоса, чтобы она его не слышала, Антон выругался, закрыл машину и пропустил ее первой в стеклянную дверь с эмблемой медовой соты и замершей на ней пчелы…
Они вышли из дверей компании не через несколько минут, а через полчаса.
Причиной тому была твердолобость оператора, сидевшего за компьютером. Девчонка не хотела заниматься бестолковой
Толстячок согласился с доводами. И вот как раз ровно двадцать семь минут из указанного получаса ушло на поиск звонков.
Пока Амалия вслух оглашала весь список, Антон, ежеминутно поглядывая на часы, гнал машину к парку у памятника Крылову. До семнадцати часов оставалось семь минут…
Чибис зашел в парк за двадцать минут до встречи. Его уже начинало лихорадить. Бабинов сказал, что Эберс принесет пятьсот долларов ровно в пять вечера. Только бы Эберс не опоздал…
В ушах Куликова уже шумел знакомый прибой. Это приближался ненавистный, гудящий строй отморозков, плюющих на то, что он, Чибис, уже «болеет». Они знали, когда приходить… Они предугадывали тот момент, когда в «баяне» Чибиса высыхала последняя капля.
Он бесцельно бродил между лавочками, посасывая леденец. Каждый наркоман в душе сластена. Сладкое необходимо ему практически ежедневно для поддержания в организме энергии, вырабатываемой естественным, нормальным путем. Энергия наркотика обманчива, она направлена на износ организма, на его лжеспособность к мгновенному действию. Чибис считал секунды, и ему казалось, что мгновения состоят из лет…
Еще он пытался понять, зачем Бабинов, которого он знал вот уже несколько месяцев, за никчемную бумажку пообещал ни много ни мало пятьсот долларов. Все, что должен был сделать Чибис, — это написать несколько строк и передать листок Эберсу. Таких записок для опера Эберса было им написано много, но раньше он никогда не писал их под диктовку. Чибис в душе догадывался, что Бабинов готовит что-то не совсем хорошее для его «куратора», но… Но так тяжело, когда уши давит от мерзкого и страшного шума проклятой толпы!.. И он не знал, что с этим делать. Он был противен самому себе за то, что является какой-то «подставой» для человека, спасшего ему жизнь, но… Но ничего не мог с собой поделать. Ведь этих денег хватит надолго. Вены на руках и ногах уже стали «стеклянными», в паху ломило от постоянных инъекций, а тело просило и просило… А пятьсот долларов — это много доз заветного наркотика.
«Ты отдашь Эберсу эту бумагу и получишь от него пятьсот баксов», — сказал Бабинов.
Чибис заволновался. Знакомой фигуры Эберса нигде видно не было. Может, ему, Чибису, лучше выйти на просматриваемое место? Ведь Эберс запрещал «сидеть в кустах». Он твердил Чибису, что если хочешь получше спрятать вещь, то положи ее на самое видное место. А если хочешь остаться незамеченным сам — выйди на людное место. Сейчас это было проблемой. Чибис не мог выйти на людное место, потому что рядом не было его друзей — сизокрылых, уверенных в себе голубей. А все, что было рядом, — это приближающийся шум голосов…
Копаеву понадобилось около пяти-семи
Наркоман, ищущий уединенное место, постоянно смотрящий на часы. Если Чибис не он, то кто? Копаев посмотрел по сторонам и медленно поднялся с бетонного парапета у входа в метро. До лавочки Чибиса было двадцать метров. Тридцать неторопливых шагов. Полминуты времени…
Преодолевая это расстояние, Антон боялся только одного — ошибиться. Если он ошибся в установлении лица, тогда все может рухнуть в один момент. Пятак, где располагались лавочки, был расположен полукругом, и действия каждого сидящего были как на ладони у всех. Если он сейчас ошибется, то настоящий Чибис это увидит. И тогда можно будет ему объяснять все, что угодно. Это все равно окажется бесполезно. На контакт он не пойдет. Все очень просто. Если чужой пришел от Эберса, он должен Чибиса знать если не в лицо, то по описанию одежды и внешнего вида. А если чужой ошибся, значит, Эберс ему не объяснил, как Чибис выглядит. Значит, это — «подстава». Поверить может кто угодно, но только не наркоман. Сутки без «дозы» в полиции, при разбирательствах и выяснениях, могут обернуться для него летальным исходом.
Чибис вздрогнул, когда рядом с ним на лавочку опустился парень. Не видя, однако, с его стороны никаких активных действий — парень ковырял пальцем мозоль на ладони, — Куликов успокоился и стал приподниматься, чтобы пересесть.
— Сидеть, — едва слышно произнес подсевший незнакомец, продолжая рассматривать руку.
В уши Чибиса ударил шум прибоя, и он почувствовал, как заколотилось его сердце. Эберс еще не пришел, но если даже он придет, то встреча не состоится. Судя по всему, незнакомый парень был из полиции. Братва так не одевается — слишком простенький прикид. Стандартный ментовской набор — джинсы, джинсовая рубашка, туфли явно не из кожи антилопы. Сзади слегка топорщится пояс на брюках. «Ствол»… Чибис обмер.
— Не «мочись», — так же тихо посоветовал Копаев. — Я от Эберса.
Обретя дар речи, Чибис тем не менее озвучивать свои впечатления от встречи не торопился. Почему пришел не Эберс? Мозг отказывался соображать.
— Слушай меня внимательно, писатель, — проговорил парень. — Меня интересует, где ты узнал информацию про отраву. Говори быстрее, чтобы я придумал способ, как спасти ненужную тебе жизнь. Кто тебе слил тему для сообщения Эберсу? Быстро!
Чибис понял, что Эберс не придет, а значит, не будет пятисот долларов. А это означало для Чибиса кошмар, заканчивающийся сумасшествием. По его лицу заструился пот.