Предатель. Цена ошибки
Шрифт:
– А есть разница, кто его подаст?
– Разница в том, как подадут. Не знаю, кто там начудил. Юсупов или его адвокаты, но раздел имущества и развод подали в одном заявлении. Теперь процесс затянется.
– Почему?
– Потому что теперь это один суд. Пока вы не поделите имущество – вас не разведут.
К черту акции!
Нельзя их отдавать!
Две противоречивые мысли сталкиваются в моей голове, не помогая определиться. Разумом я понимаю, как нужно поступить.
Я не хочу…
Давлю в груди всхлип, держу себя в руках. Но слёзы всё-таки собираются в уголках глаз.
Демид…
Он так отвратительно повёл себя. Не просто предал, но как поступил после измены… Как раскрошил моё сердце, бросив остатки мне под ноги… И он не получит никакого наказания?
Так легко разделается со мной и пойдёт дальше?
Что-то темное, спрятанное во мне, просыпается. Жажда мести пульсирует, подталкивая на безумство. Демид хоть как-то должен ответить за свои поступки, понять, что мир не принадлежит ему.
Я ведь не хочу чего-то запредельного.
Только акции, подаренные моим отцом.
– Надолго затянется процесс? – спрашиваю, кусая губу. – Мне нужно быстро, Ильяс.
– Быстро можно только выскочить замуж. А на развод времени всегда уходит уйма. И если Демид не подаст заявление по-новому, то вариантов у нас нет.
– Но… Мне нужно… А если…
– Лиза, у меня ещё две встречи впереди. Сформулируй вопрос быстрее. Или подумай, чего ты хочешь, а потом перевозни мне. Или позвони Рине, она с радостью объяснит тебе все нюансы.
– Нет! – вскрикиваю, прижимая телефон сильнее к уху. – У меня вопрос к тебе, как к юристу. Если, теоретически, до развода я начну встречаться с кем-то ещё – это повлияет на развод?
– Измена у нас не наказывается по закону. Но если Юсупов решит тебя потопить в прессе – то да, повлияет.
– Но для суда не будет проблемой?
Божечки, как же лучше поступить?
Отдать всё и не бороться, знаю.
Но почему-то внутри такое ощущение, словно именно этого Демид и хотел! Любым способом победить, получить всё при разводе. Не знаю зачем и почему…
Как он смог докатиться до подобного?
Но смог же!
А я не хочу проигрывать ему. Вычеркнуть меня из своей жизни. Поступить так, словно я пройденный этап, а столько лет вместе – ничего не значили.
Потому что для меня они значили! Так много значили, что сердце постоянно болит. Бьется и каждым ударом напоминает, как мне было хорошо совсем недавно.
– Лиза, – вздох. Пауза. – Если у тебя есть роман, то лучше расскажи. Не хочешь обсуждать со мной, тогда с Риной. Не хочешь с ней – со мной. Но Юсупов будет играть грязно, мы должны знать.
– Романа нет. Но… Я же теперь свободная. Могу сразу начать новые отношения? До развода?
– Можешь.
– А если… Чисто гипотетически, я забеременею от
– Ли-за, – недовольно, с явным раздражением. – Скажу своей секретарше, чтобы назначила тебе встречу в понедельник. И подготовься отвечать прямо на вопросы. А не хочешь – ищи себе другого адвоката. Я не буду вслепую идти.
Не хочу. Но пытаться найти кого-то ещё, кто готов выступить против Юсупова – желания ещё меньше. Поэтому у меня только два дня на то, чтобы принять решение.
Отказаться и жить спокойно.
Или забрать акции, но быть откровенной с незнакомыми людьми.
Едва прощаюсь с Ильясом, как появляется мой новый друг – токсикоз. Я должна была приспособиться к нему, ближайшие недели ничего не измениться. Но приступ такой острый, что я бросаюсь в ванную.
Долго умываюсь холодной водой, поласкаю рот. Привычная слабость накатывает, а из отражения на меня смотрит бледная копия.
Я справлюсь.
С этим уж точно.
Отталкиваюсь от умывальника, заставляя себя двигаться. Выпью воду с лимоном, а после отправлюсь на небольшую прогулку. И мне сразу полегчает.
Под недовольным взглядом мамы копошусь в холодильнике, находя фрукт. Наливаю воду из кувшина, добавляю несколько тонких долек и ложку мёда.
– Ты знаешь, что включенная вода не заглушает все звуки? – мама скрещивает руки на груди. – Вода с лимоном? Примитивно.
– Не надо, – прошу, а сердце учащенно выстукивает в страхе, что меня разоблачили. – Не начинай.
– Я не слепая и не глухая, Лиза. Думаешь, что я ничего не замечаю? Долго ты собралась молчать?
– Про что? – лелею слепую надежду, что всё неправильно поняла.
– Про беременность свою. Тошнота, – загибает пальцы. – Серая вся, постоянно уставшая, на мне срываешься. И я нашла в комнате упаковку от теста.
– Ты рылась в моих вещах?!
Я избавилась от любых улик, чтобы никто не узнал. Но похоже, что в сумке осталось что-то. Только я не рассчитывала, что кто-то специально полезет в мои вещи!
Какими бы сложными у нас ни были отношения, мама до это никогда не опускалась.
– Я так понимаю, Демид ничего не знает? – её мягкая улыбка теперь кажется зловещей. – Иначе он бы так с тобой не поступил.
– Нечего знать. Я не беременна, просто отравление. А тест я покупала для подстраховки. Допрос закончен?
– Да. Раз ты не беременна… То не будешь против, что я поделюсь наблюдениями с Демидом?
– Мам!
Я резко разворачиваюсь, едва не роняю стакан с водой. Руки дрожат от накатившей паники. Я так изворачивалась, пыталась сохранить беременность в секрете…
А мама одним поступком может всё разрушить.
Если Демид просто откажется от ребёнка, то я это переживу. Всё решится болезненно, но без проблем. А если нет? Если он захочет отсудить у меня малыша?