Предатель
Шрифт:
— Какие у вас планы на будущее?
— Думаю основать частные курсы по менеджменту.
— Стоит еще купить бакалейную лавку.
— Да, это все, что мне остается.
— Вы не хотели бы вернуться в кинобизнес?
— В каком качестве? Охранять реквизит?
— В качестве директора картины.
Уиммер перестал жевать и удивленно посмотрел на Майкла.
— Не надо пудрить мне мозги, мистер.
— Я говорю серьезно.
— В этом
— Да.
— И вы верите, что я не украду ваших денег?
Майкл вытер рот салфеткой и бросил ее на стол.
— Барри, если вы будете работать со мной, такое воровство станет вашей главной обязанностью.
Уиммер от удивления, по-видимому, потерял дар речи.
— Можно задать вам один вопрос? — сказал Майкл. — Как вы попались с теми двумястами тысячами?
Уиммер вздохнул, повертев в руках ломтик картофеля.
— У меня был такой же хитрый продюсер, как я сам.
— А я хитрее вас, Барри, — сказал Майкл. — И если вы станете воровать деньги из моего кармана, я без труда вас поймаю.
Уиммер кивнул.
— Понятно, — сказал он. — Вам не придется меня ловить.
— Так, — сказал Майкл.
— И мы делим все, что мне удастся выкроить?
— Я дам вам двадцать процентов от всего, что вам удастся получить из бюджета.
— Что будет, если нас застукают?
— А разве «Центурион» не контролирует ваш бюджет?
— Контролирует, конечно, и неплохо контролирует. Но судя по тому, что я слышал о вас, вы становитесь вроде гения, когда надо одурачить студию.
— Можно сказать и так, — согласился Уиммер.
— Во сколько можно уложить этот бюджет? — спросил Майкл, указывая на документ.
— В восемь миллионов, ни отнять, ни прибавить.
— Каково это по здешним меркам?
— Это весьма экономно при любых обстоятельствах, но кто у вас в главной роли?
— Роберт Харт.
Уиммер расширил глаза.
— А кто пишет сценарий?
— Марк Адер.
— Режиссер?
— Один очень способный парнишка из киношколы при калифорнийском университете.
— Тогда бюджет в восемь миллионов невозможен, даже если режиссером будет ребенок.
— А в десять миллионов можно уложиться?
— Скорее, в пятнадцать, причем если все расходы урезать до минимума, а Харту не платить гонорара, а пообещать проценты с прибыли.
— Предположим, мы установим бюджет в девять с половиной миллионов. Мы снимаем картину за восемь миллионов, а вы, используя ваш особый талант, раздуете его до девяти
— За двадцать процентов? Да вы и глазом моргнуть не успеете!
Майкл улыбнулся.
— Я так и думал.
— А что мне будут платить за работу на студии?
— Вы будете получать немного; никто не удивится — в вашем положении вы должны быть рады любой работе, не так ли?
— Логично.
— Прежде вы ни с кем не заключали подобного э… договора о сотрудничестве?
— Такого не было.
— Ну что ж, пожалуй, некоторые вопросы нам стоит обсудить сразу. Прежде всего, между вами и мною не будет никаких сделок наличными. Каждую неделю вы будете приходить в местное Федеральное транспортное бюро и переводить восемьдесят процентов вырученных денег по тому адресу, который я вам дам. Я хочу, чтобы вы все время помнили, что я хитрее вас, Барри; это очень важно для нашей с вами работы и наших отношений.
— Хорошо, вы меня умнее. Я это переживу.
— Никто не должен узнать о моей доле денег; надеюсь, что и о вашей тоже. Не в моих интересах, чтоб вы попались.
— А что будет, если меня все-таки поймают? Я имею в виду, если вы недооцениваете контроль со стороны «Центуриона»?
— Уверяю вас, что этого не случится. В противном случае вы и будете в ответе за все. Я сам дам против вас показания; а впутать меня в это дело вам никак не удастся, а если вы попытаетесь это сделать, все обернется еще хуже для вас.
— Вы очень милый человек, — сказал Уиммер.
— В этом городе еще кто-нибудь предлагал вам работу?
— Нет.
— Тогда вы правы. Я очень милый человек, но до тех пор, пока дела идут гладко. Если вы допустите какую-либо оплошность в работе, вы снова окажетесь за решеткой. А если вы подведете меня, — и я хочу, чтобы вы серьезно отнеслись к моим словам, Барри, — в этом случае считайте себя покойником. Это не преувеличение, это вполне серьезное обещание.
Уиммер внимательно смотрел на Майкла.
— При благоприятном же стечении обстоятельств вы заработаете немало денег и, кроме того, сможете себя реабилитировать в глазах общественности. Я собираюсь сделать еще много картин, и пока наше сотрудничество будет оставаться в силе, у вас будет работа.
— Звучит обнадеживающе, — сказал Уиммер.
— Значит, мы друг друга поняли? Я хотел бы, чтобы в наших отношениях не было неясностей.
— Мы хорошо друг друга понимаем, — твердо сказал Уиммер.