Предатели долго не живут. Книга вторая
Шрифт:
Когда я выходил на улицу, то на выходе никого не встретил. Лобби гостиницы выглядело совершенно пустым, два – три человека копошились где-то глубоко внутри него. Бара или ресторана в этой гостинице то ли не было, то ли они попросту в это время дня не работали. Я вышел на улицу, при этом меня опять-таки никто не остановил и не поинтересовался, куда в такую жару я направляюсь?! За дверьми гостиницы я едва не задохнулся от жаркого воздуха, до этого момента я постоянно находился в кондиционированной блаженной прохладе. В тот момент на улице стояла сорокоградусная жара, а солнце продолжало подпекать.
Отдышавшись и слегка пообвыкнув к этой израильской жаре, я немного прошелся вдоль дороги, пролегавшей вдоль побережья и отделявшей меня от городского пляжа. Там просматривалось невероятно количество раздетых до плавок жителей Тель-Авива. До подземного перехода мне предстояло пройти еще около километра, но я внезапно для самого себя прямо поверху перебежал дорогу. Причем я ее перебежал едва ли не перед самым носом автомобиля, несущегося на большой скорости. Словом, поступил, как обычно поступают москвичи или петербуржцы. И, несмотря на русский мат в спину, в Израиле каждый второй еврей – русский, я самого себя почувствовал почти что счастливым человеком, хотя бы на минуту вернувшегося в свою прежнюю жизнь. Да и к тому же вслед за мной никто другой этой дороги не перебегал!
Чтобы полностью раствориться среди загорающих и купающихся тель-авивского городского пляжа, мне нужно было только сбросить джинсы, что я тут же и сделал. В своей мокрой от пота тенниске и в коротких трусах, похожих на плавки, я перестал чем-либо отличаться от загорающих и купающихся в море израильтян. Прежде чем и самому окунуться в морскую воду, а затем немного позагорать, я решил для начала выпить остуженного пивка, так как из-за жары меня одолевала жажда. На пляже имелось большое количество забегаловок, кафе и баров, где можно было бы хорошо перекусить или выпить холодного пива. Особенно не выбирая, я зашел в помещение первого же бара, встретившегося на моем пути.
Внутри меня встретила желанная прохлада кондиционера, а также полная пустота. В баре не было ни одного посетителя, там присутствовал один лишь только бармен. Он чистым полотенцем пивные бокалы полировал до солнечного блеска. Обратив внимание на мой удивленный взгляд, бармен приятным баритоном произнес на хорошем английском языке почти без акцента.
– Я только что открылся, поэтому в баре и нет посетителей! Вчера из-за свадьбы пришлось поработать до самого утра! Я же не мог отказать жениху и невесте немного повеселиться в моем баре! А вы, сэр, видимо не обратили внимание на записку на дверях?! В ней говорится, что бар будет открыт через час!
– Ой, но вы уж меня извините, но я плохо знаю иврит или идиш, тем более не могу читать текст, написанный на этих языках! Так что вы меня извините, я пойду и поищу другой бар, который открыт и работает! Эта ваша средиземноморская жара кого угодно может свести с ума! Я же хотел выпить бокал охлажденного пива, а затем искупаться в Средиземном море! Я первый раз в Тель-Авиве и никогда прежде еще не купался в этом море!
После моих слов бармен свое полотенце отложил в сторону, на меня внимательно посмотрел, видимо, что-то решая, а затем предложил.
– Сэр, я могу вам и сам предложить хорошего израильского пива под названием Стелла Артуа! Бочку с этим пивом я начал охлаждать еще со вчерашнего дня! Почему бы вам не остаться в моем баре, где вы мне помогли бы скоротать время до открытия бара! А я бы вам предложил бокал хорошего пива за счет заведения!
Обменявшись паролями, я снова вышел на контакт с людьми своей агентурной сети. Из-за опасности ее раскрытия, мне требовалось предупредить израильских парней. И им посоветовать, на время уйти в глубокое подполье, прекратить связь с внешним миром.
3
В тот же вечер, вернее, было бы сказать, что глубокой ночью я встретился с Либой в одном из кошерных рыбных ресторанов Тель-Авива. Перед этой встречей с этой прекрасной израильтянкой мне пришлось перед Линдой разыграть спектакль, исполнителем в котором был всего лишь один актер. И как вы, наверняка, догадываетесь, это я был тем актером, который в своем гостиничном номере укладывался в постель.
Где-то в районе десяти часов вечер я с Линдой вышел на связь. Мы с ней снова обсудили сложившееся положение с Гришей и Джеком Смитом. Линда наняла двух безработных русских, в своем недавнем прошлом они работали в наружке ФСБ, по своей дурости решили вернуться на свою родину, где оказались никому не нужны. За предложение Линды они оба ухватились, как утопающий за соломку, и блестяще поработали вторую половину сегодняшних суток.
Если с Гришей все было просто и понятно, поработав пару часов в Шабак, он отправился домой к дочери. Недавно Грише удалось для самого себя и дочери приобрести небольшой домик в две спальни и с гостиной. В нем он вместе с дочерью любил коротать время, остававшееся у него после рабочих часов. Но современные дети слишком уж быстро взрослеют, становятся на ноги и покидают своих родителей. Нечто подобное сегодня происходило и с Гришей, его дочь себе нашла бойфренда, английского мальчика, вместе с ним она училась на одном из курсов Тель-Авивского университета. Вместе с ним дочь Гриши стала гораздо больше проводить времени, чем со своим отцом. Она теперь не так уж часто ночевала дома!
Я был доволен работой, проделанной этими людьми Линды. Теперь, что касается Гриши, то я стал обладателем ценной информацией о его слабом звене. У меня появился мощный рычаг на него воздействовать в случае возникновения подобной необходимости. Но вот, что касается Джека Смита, то с ним не все было так просто и ясно, как мне бы хотелось. Этот пройдоха быстро вычислил, что за ним следят, он профессионально ушел из-под наблюдения моих агентов из наружки ФСБ. Хотя я, оказавшись в его положении, не стал бы этого делать, а постарался бы так поступить, чтобы обо мне могли бы подумать, как о простом и разумном парне. Именно это обстоятельство, профессиональный уход из-под наблюдения меня насторожило. Ведь, по словам Джо Фишера, Джек Смит был агентом средней руки, что он ничем особенным не выделялся среди своих товарищей по шпионскому ремеслу. Две небольшие неточности, которые Джо Фишер допустил, характеризуя мне Джека Смита, меня очень сильно насторожили. Как ни крути, но все же выходило, что ЦРУ очень серьезно ко мне относилось и одного из своих полевых агентов бросило на мою разработку.
– Линда, поведение Джека Смита как бы говорит о том, что американцы продолжают меня разрабатывать. Но, по какой причине и в каких целях они все это предпринимают, нам пока не понятно! Ты бы не могла среди своих подруг поискать тех, кто сейчас работает в кадрах ЦРУ или ФБР с тем, чтобы они, покопавшись в бумагах, выяснили бы, на чем именно жиждется такой глубокий этих двух серьезных организаций ко мне?!
– Валери, но этот твой совет меня толкает на совершение преступления против своей же отчизны!