Предательство между нами
Шрифт:
Повисает пауза. Миша молчит, как и я, но потом он всё-таки нарушает тишину.
— Виктору точно так же хреново. Он сам толком ничего не понимает, Маш. Вы главное на эмоциях не наговорите лишнего. Держитесь друг за друга. И все наладится.
— Мне бы твою уверенность, Миша. Думаю, все уже разрушено, — честно отвечаю я. — Очень хочу тебе верить... Но у меня это не получается. Надеюсь, когда все всплывёт наружу, вы не пожалеете... В первую очередь Антон.
— Я просто хотел сказать... Чтобы ты реагировала спокойно, в случае чего... Пожалуйста,
— Это пустые слова. Нет никакой любви, если человек не верит своей половинке. Спасибо, что позвонил. Но за свои эмоции я ручаться не могу... Их не получается контролировать. Тем более, когда бросаются несправедливыми обвинениями.
Я отключаюсь первой и сразу ставлю телефон экраном вниз. Призываю официанта, расплачиваюсь и, накинув сверху верхнюю одежду, мы с Олесей выходим из кафе. Она не говорит ничего до тех пор, пока я не вызываю такси.
— Домой?
— Угу, — отвечаю с улыбкой. — Сегодня мы или поймём друг друга и будем сражаться против всего мира, или же наши отношения окончательно сломаются, Олеся.
— Все будет хорошо, Маш, — крепко обнимает она меня, когда такси останавливается в двух метрах.
— В любом случае все будет хорошо, — соглашаюсь я, непроизвольно положив руку на живот. — До встречи, дорогая.
Оказавшись в салоне авто, закрываю дверь и прислонившись лбом к стеклу, снова задумываюсь. Слез опять нет, но есть невыносимая боль, которая причиняет дискомфорт и дышать трудно становится. Но я держусь изо всех сил.
Домой не еду, останавливаюсь в парке неподалеку от жилого комплекса и решаю прогуляться. Ибо что делать в квартире в одиночку? Наблюдаю за детьми, за людьми, которые сидят на скамейках в такую холодную погоду и что-то бурно обсуждают. И не сразу замечаю, как звонит телефон.
Даже удивляюсь, когда вижу имя Виктора. Наконец вспомнил обо мне...
— Да, — отвечаю сразу.
— Маш, ты где?
— У бабушки была. Скоро до дома доберусь.
— У бабушки, значит, была, — он, кажется, усмехается. — Хорошо, я жду тебя, Маша.
И почему его голос мне совсем не нравится? Откуда такое чувство, что между нами произойдет что-то, что окончательно оттолкнет нас друг от друга?
Глава 44
Виктор
— В тот день на встречу с тобой никто не пришел бы в любом случае, — чеканит отец, глядя на меня исподлобья. — Потому что отправили ту девицу, которая тебя должна была отвлечь. И в итоге Полянский добился своего. Ты уехал с ней, проект висел в воздухе, а потом... Вы его продолбали. Разве я не прав?
Это все бред. Настоящий бред, который кроме дикой головной боли мне ничего не приносит. Разум подсказывает, что столько доказательств против человека быть не может, если он не виноват. Да только гребаное сердце не верит
Моя Машка не такая. Она не смогла бы меня предать. Не могла играть все это время. Я же видел ту боль в ее глазах, когда она узнала, что я на самом деле женат, путь и на грани развода. Не верю я, что она изначально сблизилась со мной и прыгнула в мою постель лишь для того, чтобы бабло у Полянского собрать. Но, блядь, почему все выдвигают свои подозрения сразу с доказательствами и в итоге у меня не остаётся ни единого шанса сомневаться в правоте их слов?
— Ты для этого ворвался в мой кабинет, отец? Чтобы доказать мне, какая моя девушка дрянь? А дочь твого друга такая хорошая, умная и любящая? Белая и пушистая, да?
— Я приехал, сын, чтобы достучаться до тебя. Будешь ты с Оксаной или нет — меня это ни чуть не интересует и не касается. Но ту шалаву отдали от себя, пока не поздно.
— Прекрати Машу так называть, — бью ладонью по столу. От неожиданности отец вздрагивает, а потом, ухмыляясь, качает головой. — Хватит мне на мозги капать. Достаточно! То мать, то ты... Если ещё раз приедешь, чтобы меня в чем-то убедить... Я тебя сразу выгоню отсюда, при всех!
— А ты думаешь... Откуда я узнал, как ты связался с ней? Легкомысленная баба, прыгнула тебе на шею и ты как школьник клюнул, ее к себе отвёз. И после этого ты думаешь, что она действительно такая невинная?
— Мне плевать, — рявкнув, я резко встаю с места. Кресло катится назад, ударяется в стену и с грохотом падает. — Уходи. Немедленно.
Не имею ни малейшего представления, откуда отец мог узнать, как мы впервые встретились с Машей. Черт побери! Ну это ни в какие ворота уже не лезет. Каждый раз пытаюсь думать о другом... Заставляю себя верить только в Машины слова, но в итоге слышу что-то такое, из-за чего мысли снова превращаются в кашу.
Отец поднимается, идёт к двери. Но остановившись, разворачивается ко мне и цедит сквозь зубы:
— Ты скоро эту компанию проебешь, если не пошлёшь свою шлюху. Понял меня?
Уже хочу заорать, сказать, чтобы катился к черту, но отец выходит из кабинета и захлопывает за собой дверь. Обхватив голову руками, сажусь прямо на стол. Мне хреново. Никогда себя так паршиво не чувствовал.
Поднимаюсь, забрав телефон, ключи от авто и портмоне, иду к Мише. Ибо мне нужно с кем-то поговорить. И только он может меня убедить в том, что Маша не такая... Только он может меня хоть чуть успокоить.
В какой-то момент до меня доходит, что я никогда не испытывал таких чувств. Никогда не боялся потерять какую-либо женщину, как боюсь потерять Машу. Она моя. Такая умная, горячая, любимая...
— Бабушка Маши действительно в больнице, — слышу от друга. Сажусь в кресло и устало тру переносицу. — Адрес есть. Поехать хочешь?
— Поеду. Скинь мне. С ума скоро сойду. Бабой себя чувствую. Беззащитной, обессиленной. Ни хрена не соображаю. Будто в дерьмо какое-то вляпались с ней и не могу ни сам оттуда выбрать, ни ее вытащить.