Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа
Шрифт:
— Совету не наплевать, будь уверен. Торговцы продают товары и жертвенных животных лишь в одном портике Храма. Они входят в Храм нечистыми, а ведь входить запрещено, даже если ноги не омыты от пыли. Совет понимает, что твои действия естественны и законны, вот только выполнены неправильно. Ты спровоцировал бунт.
Я делаю глубокий вдох, чтобы продолжить.
— Об этом известно Риму. Уже после твоего ухода им пришлось прислать солдат, чтобы утихомирить людей. Убиты три римских солдата, арестованы несколько зелотов.
Иешуа на мгновение
— Равви, попытайся посмотреть на это с точки зрения Синедриона. Слухи множатся. Толпа готова принять всякого, кто поведет их против римлян и его прислужников. Они кричат: «Осанна сыну Давидову», «Благословенно грядущее царствие Давида, Отца нашего». Они верят в то, что ты из рода Давидова, и…
— Я никогда не заявлял об этом, Йосеф.
— Знаю, учитель. Но ты говорил: «Ищите и обрящете. Стучите, и откроют вам». Эти люди всем сердцем ищут и ждут мессию. Они стучат со всей силы…
— Оставь ищущего там, где он не найдет ничего и никогда! — кричит он в ответ почти что возмущенно. — Ибо ищет он там, где искать нечего! Оставь постоянно стучащегося, ибо ничего ему не откроется, потому что он стучит там, где открывать некому.
— Равви, они просто просят…
— И особенно оставь непрестанно просящего, ибо не будет он услышан, прося того, кто не слышит!
Его слова заставляют меня замолчать.
События в Храме были просто ужасны. И он это знает. Приближается праздник Исхода, и люди, преисполненные решимости следовать заветам Бога, собираются в Ерушалаим со всего мира. Торговцы лишь помогают им выполнить положенное жертвоприношение. Мужчина старше двадцати лет должен пожертвовать Храму не меньше половины шекеля серебром по завету Моисея в Книге Исхода. Эта жертва, которую приносят раз в году, на Песах, требует наличия меняльных контор, которые открываются еще за три недели до праздника, чтобы обслужить огромные толпы жертвователей, прибывающих на праздник в Ерушалаим. Кроме того, люди должны принести жертву Богу. Лишь в день Песаха богатые приносят в жертву больше двухсот тысяч ягнят. Бедняки приносят в жертву голубей. Следовательно, необходимо наладить продажу животных, пригодных для принесения в жертву. Поскольку Синедрион взимает с торговцев пошлину, эта торговля оборачивается огромными прибылями для Храма. Никому не хочется видеть Храм оскверненным, но иногда это происходит по чистой случайности. И есть правильные методы для того, чтобы наказать виновных. Но он решил не следовать им.
— Учитель, я даже не знаю, что тебе сказать, — говорю я, разводя руками.
Взгляд Иешуа становится мягче. Он снова отворачивается и берет в руки инструменты. На камне вырисовывается знак тектона, каменщика. [55] Многие поколения его семья зарабатывала себе на жизнь этим ремеслом. Так вот, значит, как? Это гробница другого тектона, ушедшего друга?
Иешуа проводит пальцем по небольшой трещине в камне, гладя его, как живое существо, способное чувствовать прикосновение.
55
…каменщика. — Слово «тектон» в Новом Завете обычно переводят как «плотник», но в действительности им называли любого, кто работал с камнем, деревом, рогом и даже слоновой костью, и все же в первую очередь именно каменщика.
— Это камень, который отверг бы любой строитель. Но он прекрасен, правда? Потрескавшийся, но прекрасный. У всех вещей есть свое предназначение.
Похоже, его внимание полностью поглощено камнем. Он полностью сконцентрировал свой взгляд на нем, не обращая внимания ни на что другое.
— Учитель, думаю, это лишь потому, что твой ум занят другим, — говорю я.
— Мой ум сегодня был занят тремя вещами, — жестко отвечает он. — Захарией, Исайей и Иеремией. И ничем другим.
Я переминаюсь с ноги на ногу, обдумывая услышанное.
Захария пророчествовал о времени, когда «не станет более торговцев в доме Яхве». Иеремия вошел в храм Яхве и провозгласил: «Не стал ли дом сей, названный именем моим, логовом воров пред глазами моими?» А Исайя говорил о временах, когда Храм станет «домом молитвы для всех народов».
Теперь я начинаю понимать. Иешуа выразил свой протест в соответствии с пророчествами, чтобы провозгласить крушение власти продажной храмовой знати и пришествие Царства Божия. Но это не дает мне ни капли облегчения.
— Учитель, сегодня толпа приветствовала тебя, — говорю я. — Но погибли люди. И ты дал римлянам повод арестовать тебя.
Иешуа на секунду задерживает занесенный молоток, а затем с силой обрушивает его на камень.
— Сегодня мы переночуем в Бет-Ани, Йосеф. Скажи Совету семидесяти одного, что я не побуждаю толпу к бунту. Завтра я приду в Храм и буду говорить со священниками или любым другим, кто пожелает со мной разговаривать, будь то хоть сам префект.
— Пожалуйста, пожалуйста, не ходи в Храм! — в ужасе говорю я. — Умоляю тебя! Соберутся толпы людей, желающих услышать тебя, так же как и сегодня. Твои враги испугаются возможности нового бунта и признают необходимость вмешательства римских войск. Тебе надо оставаться вне города до окончания праздников.
В этом году Песах пришелся на пятницу, пятнадцатое нисана, а следом, в субботу, наступал Шаббат. Два Шаббата подряд. [56]
56
Два Шаббата подряд. — О чем совершенно правильно упоминает Матфей (28, 1).
Он поворачивается ко мне.
— Я буду в Храме завтра утром. Кто бы ни захотел спросить меня о чем-то, пусть приходит и спрашивает. Если толпы будут на самом деле такими огромными, как ты говоришь, то римляне побоятся арестовывать меня, чтобы не спровоцировать восстание.
— Ох, равви… — грустно отвечаю я. — Они просто подождут более удобного момента, ночи, когда ты будешь одинок и беззащитен.