Предательство
Шрифт:
Он уже просидел в глубокой задумчивости больше часа. Он не мог сосредоточить ни взгляда, ни мыслей. В голове все еще звучали голоса обвинителей, перед мысленным взором стояли сумрачные лица и осуждающие глаза.
«Я потерял все, — думал он, вспоминая мир и покой, которые уже никогда не вернутся, вспоминая жену и дочь, представляя их сидящими у огня. А ведь сейчас в доме нет даже малыша — соседи забрали Джорджа на время. Я потерял все».
В дверь постучали, но Уильям даже
Все глубже и глубже погружаясь в свою тоску, он ничего не слышал.
Постучали еще и еще, намного громче.
Уильям встряхнул головой, прислушался.
Да и вправду, стучат в дверь.
Кого это принесло в такую пору? У кого хватило духу ломиться в эту дверь, когда всем известно, как сейчас страдает хозяин дома?
Он будет страдать весь остаток жизни. Он станет каждый день переживать события этой ночи, пока не умрет.
Громкий стук повторился.
За дверью стоял кто-то очень настойчивый,
С глухим ворчанием Уильям поднялся на нетвердые ноги.
И случайно заметил, что угли в очаге догорают.
«Огонь умирает, — подумал Уильям. — И все в моей жизни умирает».
Еще один громкий стук.
«Убирайтесь!» — пробормотал Уильям.
И все-таки поплелся отворять дверь.
Яркий свет факела заставил прикрыть глаза. И разглядеть лицо ночного гостя удалось не сразу.
— Мэттью Файер! Что тебе нужно? — произнес Уильям слабым голосом. — Ты пришел за мною?
Глава 8
Несмотря на яркий свет факела, лицо Мэттью Файера оставалось в тени. Он пристально глядел на Уильяма.
Под глазами пролегли черные, словно могильная земля, круги.
— Я пришел помочь тебе, Уильям, — произнес Мэттью мягко. Он поднял факел над головой, и его лицо снова закрыла тень от шляпы.
— Помочь мне? — спросил Уильям, загораживая собой узкий дверной проем.
— Разреши войти.
Уильям кивнул и отступил на шаг. Мэттью Файер воткнул факел в землю и прошел в дом, придерживая плащ. Он снял шляпу и пригладил свои каштановые волосы. Затем повесил головной убор на деревянный крючок.
Двое мужчин молча стояли в дверях, разглядывая друг друга. Первым нарушил тишину Уильям.
— Мою жену и дочь обвинили несправедливо. Твой брат допустил чудовищную ошибку. Марта и Сюзанна ничего не смыслят в делах тьмы.
Мэттью двинулся в комнату, глядя на догорающие дрова. Но Уильям схватил его за грудки.
— Твой брат ошибся! — кричал он. — Он ошибся! Ошибся!
— Мой брат — обычный человек, — сказал Мэттью мягко. Он осторожно высвободился и, поправив плащ, приблизился к очагу.
Уильям глядел на незваного гостя и раздумывал над ним замечанием.
Мэттью
— Твой очаг почти погас, — сказал он, глядя на угли.
— Мне сейчас не до тепла, — отозвался Уильям дрожащим голосом, не в силах скрыть своих чувств. — Меня заботит лишь судьба жены и дочери. Умоляю тебя, Мэттью…
Гость обернулся к нему и сложил руки на груди. «У него мозолистые ладони, — подумал Уильям. — Ладони фермера».
— Кажется, я смогу тебе помочь, — произнес Мэттью предельно мягко.
— Ты хочешь сказать…
— По-моему, я в силах спасти твою жену и дочь.
Уильям испустил глубокий вздох и опустился на стул, стоявший возле очага.
Мэттью потряс головой и начал расхаживать взад-вперед, его подошвы щелкали по половицам.
— Как я уже сказал, мой брат обычный человек.
Уильям пригладил свои седые волосы.
— Не понимаю. Ты хочешь сказать… — он не смог закончить.
— Я могу повлиять на брата, — сказал Мэттью, уставив на Уильяма свои темные глаза.
— Ты можешь с ним поговорить? — спросил Уильям с надеждой. — Ты в состоянии урезонить его? Объяснить, что он делает трагическую ошибку?
На лице Мэттью появилась странная улыбка. Наконец он кивнул.
— Думаю, я способен уговорить брата изменить приговор. Твою жену и дочь не обязательно сжигать завтрашней ночью.
— О, спасибо! Спасибо, Мэттью! — воскликнул Уильям счастливо. Он бухнулся на колени и склонил голову в беззвучной мольбе.
Подняв наконец глаза, он увидел на лице Мэттью все ту же странную улыбку. Уильям ощутил сомнение и поспешно поднялся.
— Ты действительно можешь воздействовать на брата? — спросил он с надеждой. — И он тебя послушает?
Мэттью кивнул. Запахнув плащ, он устроился на стуле с высокой спинкой.
— Я в состоянии переубедить Бенджамина, — сказал он, сузив глаза. — Но это будет кое-чего стоить.
— Что? — Уильям ушам своим не поверил. Мэттью просит какую-то плату? То есть взятку?
— Это будет кое-чего стоить, — повторил гость, перестав улыбаться. — Мои услуги нужно как следует оплатить.
Уильям Гуди тяжело сглотнул.
— У меня совсем мало денег, — выдавил он. — Но я отдам за спасение Марты и Сюзанны последний грош.
— Мне нужно сто фунтов, — заявил Мэттью твердо, глядя на Уильяма в упор.
— Сто фунтов? — воскликнул Уильям, не в силах скрыть потрясения. — Умоляю тебя, Мэттью!..
— Это мизерная цена, — ответил гость, поднимаясь и направляясь к очагу. В огонь полетело еще одно полено. Мэттью протянул руки, чтобы погреть их.