Предавшие СССР
Шрифт:
На фоне последующего серьёзного конфликта с Яковлевым, эта версия кажется парадоксальной. Но на самом деле то было время парадоксов, [439] которые не красили ни услужливость, ни неразборчивость в людях.
4.8.3., явно, пользовался поддержкой, иначе трудно объяснить следующие одна за другим награды и поощрения. В том же 1988 году получил звание генерала армии, через год в октябре 1989 года он стал членом Политбюро. довольно прозрачно дал понять, как он ценит.
439
Валерий Болдин рассказывал, что Крючков хорошо знал Яковлева, «именно Яковлев познакомил Болдина с Крючковым». («Советская Россия», 11.03.93, с. 4).
Новый подчинённый, вознесённый начальником на более высокий пост, обычно, хотя бы на
В своё время знаменитой была книжка «Исповедь на заданную тему». счёл необходимым там отметить: «…Председатель КГБ вдруг перепрыгнув ступень кандидата, сразу же был введён в состав Политбюро. Это продолжение старой традиции сращивания партийной верхушки с органами безопасности, конечно же, шокировало всех. Все-таки во времена перестройки и гласности, хотя бы из чувства такта и здравого смысла, не стоило превращать один из госкомитетов в самый главный комитет. Но нет, жажда власти и страх её потерять важнее любой логики и любого здравого смысла. КГБ должен быть на страже партийных интересов, пусть будет рядом под боком». [440]
440
Ельцин Б.Н., «Исповедь на заданную тему», М., «Огонёк-вариант», 1990, с.119-120).
Читаешь и думаешь, уж не обижается ли, что его дальше кандидата в Политбюро так и не взяли? А вот насчёт госкомитета он хотя бы формально не прав. КГБ в то время не был государственным комитетом, он был просто комитетом. Этакое суперминистерство, не называемое министерством. Кстати, в конце 1991 года, придя к полной власти, сам советовался часто (а порой и только советовался) со своими людьми из спецслужб, а потом и назначил себе преемника из числа выходцев из КГБ. Так что, такова, видимо, судьба российских властителей любить спецслужбы, без которых они порой и шага ступить не могут.
4.8.4. Что начал делать новый председатель КГБ после назначения? Две вещи: угождать своему начальнику, т.е. Генеральному секретарю ЦК КПСС и угождать себе, т.е. расставлять своих людей.
Начнём со второго, тем более, что сам в этом и признается: «В 1988-1991 годах большие кадровые перестановки были произведены во многих подразделениях КГБ и его территориальных органах. Целая плеяда сравнительно молодых сотрудников получила назначение на более высокие должности, в том числе были и такие, кто получил повышение сразу через две-три ступеньки. Их дальнейшая работа показала, что ошибок при назначениях почти не было». [441]
441
Крючков В.В., «Личное дело», М., «Олимп», 1996, в 2х томах, т. 1., с.433.
Что же дело житейское каждый начальник выгоняет «чужих» людей и ставит «своих». Ни он первый, ни он последний. Правда, от этого дело, по крайней мере, на первых порах сильно страдает. Но кто же думает о деле, когда садится в кресло!
Может быть, господин все же думал? Может быть. Сие нам не ведомо, в душу его не заглядывали. Зато ведомо другое: его «большие кадровые перестановки» СССР все равно не спасли, не смотря на то, что некоторых передвигали на две-три ступеньки. При этом, он все же считает, что «ошибок при назначении почти не было». Вот именно почти, не считая развала страны.
Угождение руководству страны проявилось в готовности следить за политическими конкурентами [442] , а также в некотором изменении практики деятельности госбезопасности в соответствии с духом времени.
«Заняв пост председателя КГБ,, по крайней мере, на публике, смягчил свою позицию и начал кампанию по заигрыванию с общественностью. „КГБ не только в нашей стране, но и во всем мире, должен иметь образ, соответствующий его благородным целям, которые мы преследуем в нашей работе“, — заявил. В начале 1989 года стал первым в истории председателем КГБ, который в своём кабинете принял посла Соединённых Штатов». [443]
442
«…В партийном органе — Политбюро практически надёжной опоры у Генсека давно уже не было, и требовалось пристальное наблюдение за изменениями позиций каждого из коллег». (Королев Ю.А., «Кремлёвский
443
Гордиевский О., Эндрю К., «КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачёва» (публикация в Интернете).
Впрочем, о проблеме гласности и КГБ мы поговорим отдельно (см. пункт настоящей книги).
4.8.5. Все менялось, кроме сущности распределения кресел и должностей. Приведём один характерный факт: Бывший начальник Первого главного управления КГБ СССР писал: «…Летом 1991 года отнюдь не по заслугам и не по положению было присвоено генеральское звание одному из наших зарубежных работников. Он сумел чем-то понравиться управлению кадров и двум зампредам, которые минуя меня, вышли с предложением прямо на. Я ругался, спорил, негодовал, пока председатель не решил вопрос не в мою пользу». [444]
444
Шебаршин Л.В., «Рука Москвы», М., «Центр-100», 1992, с.271.
До окончательного распада страны (август 1991 года, а затем его результат — декабрь 1991 года) оставалось всего несколько недель, а думали о том, как бы сделать своего человека генералом. При таком подходе удивляться развалу страны не стоит. Мы шли к нему закономерно.
4.9. КГБ перестраивается
4.9.1. Сотрудники госбезопасности, как и многие другие, плохо представляли, что такое перестройка, зачем она и почему нет реальных положительных результатов. [445] Все это воздействовало общую атмосферу в системе КГБ.
445
Заместитель председателя КГБ СССР Л.В. Шебаршин вспоминал: «В сырой и холодной Прибалтике, в закрытом густым туманом Владивостоке, в знойном Краснодарском крае я видел одно и то же. Огромные штаты местных подразделений КГБ не знали, ради чего они работают, какие проблемы должны решаться ими или с их помощью, какую информацию собирать и кому докладывать. Совершалось множество суетливых механических движений (так бегают и хлопают крыльями обезглавленная курица), создавалась видимость активной работы. Люди обслуживали сами себя, успокаивали видимостью работы совесть, пытались быть чем-то кому-то полезными.
Дело ещё и в том, что в годы перестройки (если включить туда же и 1985-1986 годы) в системе КГБ начальники стали требовать от подчинённых чтобы те перестроились. Но при этом ни те, ни другие толком не знали что это такое. И поэтому втихомолку посмеивались друг над другом.
Никто толком не мог объяснить, что означает перестройка в работе госбезопасности. [446] Разумеется, если не принимать во внимание гласность, которая била по авторитету всей системы КГБ. (см. пункт настоящей книги). Просто была обычная работы, такая же как и раньше.
446
В одной записке КГБ СССР указывалось: «Комитет государственной безопасности СсССР, осуществляя перестройку своей деятельности, большое внимание уделяет мерам, направленным на повышение роли КГБ в реализации установок партии на всемерное развитие социалистической демократии. Важное значение в этом процессе имеют расширение гласности в вопросах обеспечения государственной безопасности СССР, глубокое понимание широкими кругами советской общественности целей и задач деятельности КГБ, активное участие трудящихся в защите от подрывных происков революционного процесса перестройки». («Известия ЦК КПСС», N 11, 1989, с.22).
Автор настоящей книги, вспоминая то время, находит только одно действие, которое он стал делать больше, чем раньше — встречаться с людьми и объяснять задачи органов КГБ и козни врагов. На этом его «перестройка» и оканчивалась. Впрочем, многие не делали и даже этого, т.к. чёткого указания как «перестраиваться» вообще не было.
Один бывший сотрудник КГБ вспоминает, что получил указание составить крылатую фразу для теоретического осмысление роли и места КГБ в перестройке. Он и составил: «Перестройка для КГБ — это умение работать ещё лучше, с честью выполнять задания партии». [447] Красиво, но ничего, по сути, не ясно.
447
«КГБ: вчера, сегодня, завтра», М., 1996, с.94.