Предчувствие: Антология «шестой волны»
Шрифт:
— Нет!
— А придётся, — вздохнул Пиндар. — Где наша не пропадала? Раздевайся, Кать, раз пришла.
Катерина покраснела.
— Да ты же свинья!
— Знаю, — сказал Пиндар. — Но это ничего не меняет. Недаром дед Исай нарек меня первым имморалистом.
— Пиндар, зачем я тебе? Ты же ещё маленький.
— Да так, — сказал Пиндар. — Давненько голых баб не видал.
— Но зачем? Я ведь женщина, — напомнила Катерина. — А тебе бы крошечку-хаврошечку
— Мне, — сказал Пиндар, — любовные игры по барабану. Ты мне для души понадобилась.
— Это как?
— Душа, Катька, требует, — объяснил поросёнок. — Когда душа хочет, хрен ты её уймёшь. Это, Кать, называется духовная жизнь. Слыхала про такую?
— Слыхала, — обрадовалась Катерина. — Нам про неё в школе много чего рассказывали. Так я тебе, Пиндар, лучше спою что-нибудь, если тебе духовно вздрючиться невтерпёж.
— Кого споёшь? — презрительно сказал Пиндар. — Я, когда выпью, только битлов слушаю и Ерёму. Ерёма — это тебе не хрен чихнул… Ерёма — Чайковского может. Ну раздевайся, дура, чего стоишь? Ждёшь, пока забодаю?
Пиндар угрожающе хрюкнул.
Катя, делать нечего, стянула с себя юбку и кофту. Пиндар поощрительно жмурился и стонал.
— А трусы? — робко спросила Катя.
— И трусы, Катенька, — сказал Пиндар. — Если тебе не трудно, брось их на дерево. И повыше. Вот так, умница… Вот так, моя маленькая…
Бесстыдные глазки буравили её тело. Бесстыдный воздух обдувал её, как хотел, как давно, наверное, мечталось в его фантазиях. А бесстыдный холод лапал её за бедра, за шею, за живот. Катя поёжилась.
— Ну зачем тебе это? — всхлипнула она. — Ты же всего-навсего поросёнок, хоть и крутой.
— Я, — сказал Пиндар, — так прикалываюсь. Шучу я, Кать. Ладно, иди в деревню.
Катя начала собирать раскиданную одежду.
— Ты мне это брось, — сказал Пиндар. — Ты в деревню без одежды иди. Полезешь на дерево — забодаю.
— Но почему?
— По приколу, — усмехнулся Пиндар. — Иди-иди, там тебя, голенькую, Матвей с мужиками встретит. Накормит, согреет и спать уложит. А потом ещё раз уложит. И ещё раз. И так до утра…
Поросёнок завизжал от восторга: так, видать, понравилась мысль.
Катя, размазывая по лицу солёные капли, тихо побрела навстречу Матвею и мужикам. Бесстыдный холод обнял её, лаская всё быстрее и проникая внутрь, почти до сердца. Катя застонала, сначала тихонько… Но холод уже ничего не боялся. Он хотел её. Он получал наслаждение, терзая её, сильнее и яростнее — он дрожал и дрожало Катино тело. Он содрогнулся, счастливый, уже кончая… Катя прикусила губу.
Позади захлёбывался визгом Пиндар-шутник.
Через
— Здорово, мужик.
— И тебе здорово, животное.
— Ну чего стоишь? Штаны-то снимай.
— Зачем?
— Не твоего ума дела. Снимай, тебе говорят. А не снимешь, горло перегрызу.
— Ну тогда ладно, — покорно сказал мужик. — Так бы сразу и говорил.
Он исполнил просьбу быстро и деловито, не мялся, не переживал, мужчина всё-таки, куда ему до недавней барышни.
— Ты штаны-то на дерево забрось.
— Это ещё на фига?
— Прикол у меня такой, — нетерпеливо объяснил Пиндар. — Ты только повыше швыряй, чтоб воры не унесли.
Делать нечего, зашвырнул… Удачно так, почти до макушки.
— А дальше-то чего?
— А дальше слушай меня, — сказал Пиндар. — Тут недавно девка голая проходила. Совсем голая — ты хоть понимаешь, мужик? Такое, мужик, раз в году бывает, по большим праздникам. Раз-два, на старт, внимание, марш! Догоняй, едрить твою через пень колоду!
Мужик, провожаемый свистом свиньи, потрусил в указанном направлении.
— Иосиф Виссарионович! Иосиф Виссарионович! — донёсся до пригорка отчаянный крик.
Догоняя свой крик, к пригорку подбегал Вася Прелый.
— Ну чего тебе опять, коммунар поганый? — устало спросил Пиндар.
Тот, на подходе растеряв дыхание, молчаливо-обожающе смотрел на Пиндара.
— Плохо тренируешься, коммунар.
— Ы-ых, — возразил Вася Прелый.
— А точнее?
— Иосиф Виссарионович! — сказал Вася. — Докладываю: на селе английские шпионы. Числом двое. Вооружены и очень опасны. Законспирированы под научную экспедицию. Цель приезда пока не выяснена. Пока всё… Жду дальнейших распоряжений.
— Откуда сведения?
— Бабки судачат, Иосиф Виссарионович.
— Если бабки — это серьёзно, — сказал Пиндар. — С бабками шутки плохи. Слушай задание, коммунар: найди и загоняй их сюда. Давненько не хавал я английского шпиона.
— Так точно, Иосиф Виссарионович.
— Сколько раз тебе говорить: забудь это имя. Знаешь, дурак, что про твоего Виссарионыча в газетах пишут? Пишут, что это сраный тиран.
— Вас понял, Иосиф Виссарионович, — сказал Вася. — Они не должны догадаться, что вождь вернулся. А насчёт газет — это вы правильно.
— О-о, — простонал Пиндар. — Я же сказал…
— Так точно, Иосиф Виссарионович, — сказал Вася. — Отныне буду звать вас Оппортунист.