Предчувствие: Антология «шестой волны»
Шрифт:
Клаудиа тихонько оттолкнулась ногой от пола, и кресло проехало несколько дюймов к дверям, за которыми всё нарастал шум голосов.
— Ты должна верить мне! Бери девочку, и уходим!
— Почему же ты раньше не рассказал?
— Я ничего не помнил, я же говорю — блок в памяти!
— Вот оно что, — как бы в задумчивости сказала Клаудиа, снова отталкиваясь ногой от пола и проезжая ещё несколько дюймов.
— Милая, заклинаю тебя, просто поверь! Уходим отсюда! Они в любой момент могут
— Какая бомба?
— Внутри меня биобомба!
— Ах вот оно что, — Клаудиа была уже совсем близко к дверям.
— Они давно наблюдали… решали, оставить вас на планете или прибрать её к рукам всю!
Пьяные голоса обещали Юджину, что вырвут ему ноги, если он немедленно не откроет.
— Мы уйдём из города, и она не сработает, потому что я не увижу код! Они сказали, что я не могу уйти один — только с тобой! Если ты идёшь — Рагомор получит ещё один шанс, и я стану обычным человеком, а те, кто послал меня, — уйдут и оставят Землю людям! Скорее, вставай, надо одеваться и идти, и не оглядывайся, не то — кто знает — вдруг превратишься в соляной столб!
Клаудиа действовала молниеносно. Она прыгнула к дверям, одним взмахом пальца сорвала щеколду, и Юджин не успел ничего сделать. Толпа ввалилась в комнату, как наводнение, прорвавшее плотину.
Они почти не били его — Клаудиа успела остановить. Здесь, в Рагоморе, её слово было главным.
— Вина! — потребовала она.
Появилось вино. Его было так много, что Юджину казалось, вся зала тонет в вине. Чьи-то руки держали его голову, пока вино лилось ему в рот. Он глотал, чтобы не захлебнуться, а когда ему давали подышать, он пытался что-то втолковать им про последний шанс, про инопланетян и биобомбу.
— Пей! Это мы тебе даём последний шанс! — рычали ему в ухо.
— Всем веселиться! — воскликнула Клаудиа.
Восторженный рёв был ей ответом. Нагая и прекрасная, танцевала Клаудиа на огромном дубовом столе, вино лилось ей в рот, красными ручьями стекало по её груди и животу, и теряющему сознание Юджину казалось уже, что это не Клаудиа, что это голый, окровавленный Моргенштерн кривляется в центре всех миров.
Вскоре о Юджине забыли. Он на четвереньках выбрался из дома, и бледный, дрожащий, прислонился к холодной стене. Перед глазами всё плыло.
Код шесть, — напомнили голоса.
Ему было уже всё равно. Он хотел только одного — уснуть.
— Тебе плохо?
Юджин с трудом разлепил веки и увидел перед собой Сэм. Словно стыдясь своего вчерашнего поступка, девочка надела строгий зелёный костюм. Она наклонилась над Юджином и погладила его по голове.
— Они тебя не очень били?
— Не очень, — выдавил Юджин.
— Надо идти домой, — грустно сказала девочка, — погода портится.
Юджин взглянул вверх и похолодел. Чёрная туча уже скрыла солнце, она почти полностью заволокла небо.
Над Рагомором печально растянулся гудок тепловоза — поезд прибыл на перрон, но едва ли кто-то пришёл встретить его.
— Ты можешь идти? — сочувственно спросила Сэм.
Юджин, пошатываясь, поднялся.
— Идём со мной, Сэмми.
— Куда?
— Не спрашивай ничего. Просто пошли.
— Хорошо.
Они шли долго. Юджина качало, он то и дело хватался за стены. Сэм покорно плелась следом, иногда она брала его за руку и помогала идти.
— Не бойся ничего, ладно, Сэм?
— Я не боюсь.
Под ногами прошелестел белый клочок бумаги. Юджин поспешно отвернулся и зашагал быстрее, но ветер подхватил бумажку и снова бросил к его ногам, тогда Юджин просто втоптал её в алмазную придорожную грязь.
Когда они проходили мимо детской площадки, ребята бросили своих лягушек и заорали:
— Нажрался, нажрался! Пьяная свинья!
— Заткнитесь, придурки! — крикнула в ответ Сэм.
— Жених и невеста! — захохотал Джеки Пейот.
— Ребята, — позвал Юджин, — подойдите сюда.
Что-то было в его голосе такое, что заставило их примолкнуть и подчиниться.
— Идите все за мной. Ни о чём не спрашивайте, просто… идите. Пожалуйста.
Он двинулся дальше по улице, боясь смотреть по сторонам. Он знал, что код уже появился на стенах домов.
— Что встали? — спросила Сэм. — Сказано вам — марш за ним!
Дети молча пошли следом, тихие и серьёзные — впервые в жизни кто-то из взрослых позвал их за собой.
В лицо ударил ветер, почти сбил Юджина с ног, но Сэм поддержала его. По тротуару зашелестела целая стая белых прямоугольников. Келли Остин поймала один ладошкой:
— Здесь какие-то циферки…
— Брось сейчас же! — прохрипел Юджин, закрывая глаза ладонью. — Порви и брось! Это… это смерть!
Келли выронила бумажку и быстро вытерла руки о подол платья. Дети стайкой брели за Юджином, в ужасе глядя на шелестящую вокруг белую реку.
В тёмной комнате без окон я останусь навсегда…
Выбрались из города. Дорога убегала вверх, к обрыву, оставляя Пьяную Скалу далеко справа, и бумажные послания запутались в высокой придорожной траве, отстали от их маленького отряда. Юджин несколько раз останавливался, чувствуя, как начинает кружиться голова. Дело было не только в выпитом вине, какая-то сила держала его, разворачивала, словно магнитом тянула назад, в Рагомор. Каждый шаг давался ему всё тяжелее, но одного взгляда на серьёзное бледное личико Сэм хватало, чтобы заставить себя идти дальше.