Предчувствие беды
Шрифт:
В комнате, куда его проводили, было трое человек. Двоих он знал: начальник лагеря и начальник штаба, третий – высокий представительный мужчина с седой бородой в чалме – показался ему смутно знакомым, но вспомнить, где он видел это лицо, так и не удалось.
– Моджахед Лаарба, – начал начальник лагеря, – вы хорошо учились, хорошо сдали все экзамены и показали себя истинным ревнителем веры и правоверным мусульманином. Вас очень хорошо рекомендовали и инструктора, и товарищи. Мы решили направить вас на сложную работу. Не для вас махать кулаками, пользу общему делу можно принести по-разному. Сейчас вам все объяснит уважаемый молла.
– Сядь,
– Внимательно слушаю вас, уважаемый. – Рафик почтительно поклонился. Видно было по манере себя вести и разговаривать, что этот старик – шишка важная.
– Готов ли ты поехать к неверным и жить среди них столько, сколько потребует наше святое дело?
– Да, уважаемый.
– А если это потребует от тебя внешнего отречения от ислама? Тебе придется вести себя так, как будто священные суры Корана для тебя – пустой звук. Ты забудешь законы шариата и адат. Ты будешь жить как скорпион, затаившийся в норе, и свет будет не для тебя.
– Я думал об этом, – Рафик обвел взглядом присутствующих, – и я готов.
– Ну и хорошо, другого ответа от тебя мы и не ожидали. Сейчас ты получишь документы, деньги, билеты до места назначения. В конверте будут лежать пароль для связи и отзыв. Конверт уничтожить – и в путь. Да благословит тебя Всевышний. Аллах акбар.
– Аллах акбар. А когда выезжать?
– Немедленно, машина стоит у крыльца. Все, иди.
Он взял со стола конверт и вышел через дверь в другом конце комнаты. В соседнем помещении его ждал здоровенный инструктор-иранец. Молча кивнув Рафику, он указал на стол, на котором лежала одежда его размера. Рафик начал переодеваться из полувоенной формы, которую здесь носили все без исключения, в давно забытую штатскую одежду. Брюки были чуть великоваты, но с ремнем носить их было можно. В остальном – порядок. Он погляделся в зеркало и не узнал сам себя, отвык от цивильной одежды. На него смотрел вполне обычный мужчина его возраста, одетый в разношерстное китайско-турецкое тряпье.
В следующей комнате он получил объемистый конверт плотной бумаги. Хотел его вскрыть, но ему сказали, что вскроет он его в машине.
Пока Рафик ехал в машине, он успел ознакомиться с содержимым конверта. Советский паспорт, йеменский паспорт, алжирский паспорт, водительские права на русском, водительские права на арабском, пачка долларов, пачка рублей, билеты на самолет, листок с одной из наиболее известных сур Корана, который служил позывным для связи. Его он прочитал и тут же разорвал в мелкие клочки и выбросил в окно.
Открывая билетную книжку, он почувствовал, что у него трясутся руки. Куда его бросит судьба? Оказалось, билеты были до Ташкента. Ну что ж, Ташкент так Ташкент. Это его даже немного успокоило.
Его привезли на то же самое взлетное поле, куда он однажды уже прилетал, вместе с еще четырьмя незнакомыми людьми посадили в маленький самолет местной авиакомпании. В салоне было еще несколько человек. Он занял свободное место и постарался ни о чем не думать, а если повезет, то и уснуть.
Во время полета он гадал, куда из Ташкента ему предстоит двигаться дальше, поскольку наличие советского паспорта и российских рублей говорило само за себя. Хорошо бы куда-нибудь на Кубань, поближе к родине. Но это вряд ли. Он еще не знал, что действительность, как всегда, превзойдет все ожидания.
Самолет сел в Карачи. Он послонялся в здании аэропорта, нашел в расписании рейс на Ташкент. До регистрации был еще почти час. После уединенной жизни в лагере аэропорт, с его шумом и толпами людей, сначала неприятно закрутил его в своей суете. Но прежняя профессия дала о себе знать, и скоро он освоился. А через десять минут почувствовал себя как рыба в воде. Ностальгия по прошлым временам, когда все было так безоблачно, когда все были живы, скрутила его и сдавила грудь и сердце. Снова в голове завертелся вопрос, мучивший его долгими ночами: «Почему это все случилось со мной? Кто за это все ответит?» Но теперь он знал ответ на этот вопрос.
Через некоторое время объявили регистрацию на рейс. Он уже успел в магазинчике купить сумку и кое-какое барахлишко. Нельзя же выглядеть полным идиотом без вещей, это вызывает подозрение. Хотя и так с одной тощей сумочкой через плечо он выглядел белой вороной на фоне остальных пассажиров. В основном это были всевозможные челночники, везшие из Пакистана кожу, одежду и прочую разную мелочь на продажу.
«Зачем эти люди так нелепо суетятся, когда вокруг них вечность? Они думают о своем теле и совсем не заботятся о душе. Мне их жаль, какие это пустые люди», – он оглядел суетящуюся очередь у стойки регистрации.
С паспортным контролем проблем не возникло. Он потолкался в дьюти-фри магазине, равнодушно скользя взглядом по полкам со всевозможными товарами. Наконец открыли посадочные ворота.
Рафик быстро занял место в салоне самолета. Ему хотелось побыть одному, меньше всего ему нужен какой-нибудь болтливый сосед.
– Свободно? – услышал он знакомый голос.
– Эдик?! – в свою очередь изумился он.
– Что, не ожидал? Двигайся к окну, поговорить надо.
– Ты тоже?… – начал было Рафик, но тут же осекся, не стоило говорить при посторонних об их маршрутах и передвижениях.
– Тоже, тоже, как и ты. Поговорим потом. Ты как хочешь, а я посплю. А то устал зверски, скоро работы будет невпроворот, – так, словно они и не расставались ни на миг, проговорил Эдик и застегнул ремни.
После взлета, когда погасли предупредительные огни, Эдик действительно заснул. Нервы у этого парня были железные. Все благодушное настроение у Рафика как ветром сдуло. Нельзя сказать, чтобы такое соседство приносило ему неприятные ощущения, но чувствовал он себя неловко.
Остаток полета он провел в каком-то полузабытьи, сон не спустился к нему, не дал возможности отдохнуть. Стюардесса протянула контейнер с горячим обедом. Рафик поел без аппетита. Эдик не проснулся и открыл глаза, когда самолет пошел на снижение. Улыбнулся Рафику и начал болтать о всяких пустяках. Наконец они приземлились, вырулили на стоянку. Подали трапы, и народ стал суетиться, собираясь на выход. Рафик стал машинально собираться тоже.
– Ты, земляк, не торопись, успеешь. Багажа у тебя нет.
– Да меня вроде как должны встречать.
– Сядь, Рафаэль, – неожиданно сурово сказал Эдик, – я тебя встречать и должен был, но передумал и решил лететь с тобой.
И стал монотонно и тихо, так что слышать мог только сосед, читать ту самую суру из Корана.
– Значит, так, поступаешь в мое распоряжение. У тебя под левым подлокотником приклеен ключ от камеры хранения. В чемодане будут кое-какие вещи и бумаги. Возьмешь такси, поедешь к Центральному рынку. Там слева от входа будка сапожника, скажешь, что ты от Хамада. Переночуешь у этого человека. Завтра начинаешь действовать по инструкциям.