Предчувствие конца
Шрифт:
В машине я расстегнула рубашку и отлепила от груди приклеенный пластырем телесного цвета диктофон. Теперь наша с Диной беседа записана на кассете. Маленькое устройство давало гораздо лучшее качество записи, чем диктофон в телефоне. И пусть Волкова вела беседу осторожно и не сказала ничего лишнего, все равно я довольна. Динара косвенно признала, что причастна к информационной атаке, направленной на меня. На пленке даже есть угрозы в мой адрес. Чудненько!
В этот момент зазвонил мой мобильный. Я покосилась на диктофон в руке и, повинуясь скорее интуиции,
Это был Табаки. Маленький гангстер находился в куда худшем состоянии, чем во время нашего предыдущей разговора.
— Охотникова? — дрожащим голосом и едва ли не шепотом спросил Табаки.
— Ты хотел встретиться? — Я сразу же перешла к делу. — Назначай место и время!
Но вместо того чтобы ответить по существу, Константин принялся юлить:
— Сейчас, не гони! Сначала расскажи мне о гарантиях.
— О чем?!
— О гарантиях моей безопасности. Ведь я сдаю тебе эту суку… ты сможешь меня от нее защитить?
— Ты имеешь в виду Динару Волкову? — специально под запись переспросила я.
— Нет, …, королеву английскую! — вспылил Костя, но тут же вновь понизил голос до сдавленного шепота.
— Это она приказала убить меня? Тогда, в апреле? — Я говорила громко и четко, и Костя, видимо, о чем-то догадался.
— Ты что, пишешь разговор? — прошипел Табаки.
— Как ты мог такое подумать! — как могла натурально возмутилась я. — Еду в машине по шоссе. Откуда у меня аппаратура? У тебя паранойя, Костя. Неудивительно, если посмотреть, с какой швалью ты возишься…
— Я не знал, что так повернется, — пожаловался Костя. — Она обещала прямо-таки золотые горы. Оглянуться не успел, как она уже держала меня за глотку, и я у нее кругом в долгу.
— Сочувствую тебе, — холодно сказала я. Никакого сочувствия к этому мелкому пакостнику я не испытывала.
— А теперь она еще хуже стала… совсем слетела с резьбы… И постоянно возится с какими-то малолетками.
— Чего?!
— С малолетками. У нее их целая толпа. Мальчики, девочки… гопота с окраин.
Так, очень интересно…
— Слушай, Костя, я готова на любые условия. Только скажи мне, где держат Яну. Не время торговаться, девочка в опасности!
Голос Табачникова внезапно куда-то уплыл, а когда возник снова, я разобрала только конец фразы:
— …кремень-девка! Ничего они ей не сделают до тех пор, пока не подпишет бумаги.
— Какие еще бумаги? Ты скажи, где Янина?
— Неважно, — прошипел Табачников. — А где ее искать, скажу при встрече. Эта информация — мой товар, ясно? Даром не отдам. А то приду на стрелку, а ты меня пристрелишь…
Ну вот, теперь Табаки в своей стихии. Торговаться, договариваться — тут он большой мастер.
— Так что при встрече сочтемся, — закончил Табаки.
— Говори время и место! — заорала я в трубку. Вот сейчас нас прервут, и я снова упущу шанс спасти Яну. На Табаки мне было глубоко плевать, он интересовал меня исключительно как источник информации.
— Место встречи изменить нельзя! —
Ну и как это понимать? Вне себя от ярости я гнала «Фольксваген» сама не зная куда — просто чтобы выгнать лишний адреналин. Хотя… если подумать как следует, Табаки хитрее, чем я. Видимо, во время разговора кто-то подошел к нему, и Константину пришлось спешно сворачивать беседу. Получается, он успел передать мне информацию о месте встречи. «Изменить нельзя»… Это как в кино, что ли?! Нет, кино тут ни при чем. «Место встречи изменить нельзя…»
Так, где мы встречались с Табаки первый и единственный раз? Правильно, на крыше пятиэтажки. И время… десять тридцать вечера.
А сейчас у нас без пяти десять. Отлично! Я как раз успеваю доехать вовремя.
На крышу знакомой пятиэтажки я поднималась с большой неохотой. Стоя внизу, я смерила взглядом расстояние, которое пролетела той ночью, инстинктивно хватаясь за веревки и провода. Да, следует признать, что спасло меня чудо. Ну и рефлексы…
На крыше было все так же ветрено, но сейчас стояло лето и было еще не совсем темно. Я мерила шагами крышу, прислушиваясь к надоедливому скрипу ржавого фонаря.
Сейчас придет Табаки. Я наобещаю ему все, что он пожелает, мало того — я постараюсь выполнить обещания, только бы он помог мне найти Яну. Маленький гангстер — последняя ниточка, что связывает меня с пропавшей девушкой.
Волкову трясти бесполезно — даже если Динара причастна к этому похищению, все равно не сознается. Где искать Симоненко — непонятно.
Табачников просто обязан прийти. Ему ведь совершенно некуда податься. Он до сих пор в розыске — кстати, за покушение на меня. Просто ирония судьбы, что за защитой этот человечек обратился именно ко мне…
Что это за бумаги, о которых говорил Константин? Надо вытрясти из него подробности.
Как там Александр Арнольдович? Выдержит ли старик то напряжение, в котором мы находимся? И все-таки, что же нужно похитителям от Яны?
Два часа я мерила шагами крышу. Время перевалило за полночь, когда стало окончательно понятно: Табаки не придет.
Интересно, что помешало маленькому гангстеру явиться на встречу? Он ведь сам был инициатором. Трясся, волновался. Может, Табачников спалился? Его жуткая хозяйка каким-то образом узнала, что он решил ее предать, и прикончила беднягу? Или Табаки попросту струсил? Передумал менять одно прикрытие на другое?
Я приехала домой, когда часы показывали два ночи. Окно Кирпичёва горело желтым воспаленным светом. Я не стала ни звонить старику, ни заходить в его квартиру. Новостей у меня нет, и порадовать соседа пока нечем.
Утро началась для меня со звонка неизвестного. Ну то есть неизвестным он был недолго…
— Аркадий Вадимович Топорков, — так представился звонивший. — Евгения Максимовна, вы не могли бы подъехать в управление поговорить? Конечно, я мог бы вызвать вас повесткой… собственно, к вам вчера несколько раз приходили, чтобы вручить повестку, но ведь вас дома нет…