Предел безнаказанности
Шрифт:
Но первое, что он узнал, появившись в управлении, было известие, что Пряхин мертв. Утром, его нашли лежащим на полу своей камеры в луже крови с глубокой раной в затылке. По всему было ясно, что умер он не своей смертью.
В управлении народ ходил мрачный. Дело было нешуточное – пахло служебным расследованием со всеми вытекающими из этого последствиями.
По поводу Пряхина говорили, что смерть наступила примерно во втором часу ночи, когда в управлении, кроме дежурного и его помощника, никого не было. Рана была нанесена острым длинным четырехгранными предметом,
Крымову необходимо было переговорить с Ларисой Федоровой, осматривавшей труп. Но ему посоветовали пока этого не делать. Медсестра все еще не могла прийти в себя, после случившейся с ней прямо в камере истерики…
Сейчас Лариса сидела в медицинском кабинете и разглядывала свой тонкий мизинец, свой длинный ноготь, покрашенный лаком с блестками, и вновь и вновь представляла, как он погружается в голову покойного.
Она никак не могла обнаружить рану – так много было крови на лице, на шее, на волосах. Почувствовав под пальцем пустоту, Лариса надавила чуть посильнее, и неожиданно палец ушел в голову почти полностью. В камере было прохладно, и голова Пряхина была холодной, но за ту долю секунды, пока палец был внутри ее, Ларисе показалось, что мозг живой, что она чувствует его тепло, его биение. Она вскрикнула и растопырила пятерни, а голова, словно продырявленный детский резиновый мячик, наполненный водой и надетый на палец, какое-то время еще держалась, а потом сорвалась и стукнулась об пол…
Позвонил телефон, и она сняла трубку.
– Ларочка, как вы себя чувствуете? – обеспокоенно поинтересовался Панцелютин.
– Более-менее. Вы узнали, как это произошло?
– Все узнаем, на то мы и милиция, – обнадежил майор. – Только вам об этом думать не надо – у вас другие обязанности. И я очень жалею, что пустил вас к телу – на это есть судмедэксперт. А вы всего-навсего медсестра.
– Ничего, на то мы и милиция, – Лариса всхлипнула, – но мне прямо показалось, что это я его… Когда мой палец… вошел… то есть оказался…
– Все-все-все, прекратите! – Панцелютин повысил голос. – Собирайтесь, Ларочка, домой, там отдохните и не думайте об этом. А убийцу мы разыщем…
По дороге домой Лариса остановилась напротив входа на елочный базар. До Нового года оставалось несколько дней. Она подумала, что может купить елку прямо сейчас. Пока будет ее устанавливать, наряжать – а это всегда было для нее самым любимым занятием – глядишь, и перестанет думать об одном и том же. Правда, в управлении был разговор, что елки, притом отборные, обязательно завезут для каждого сотрудника. И все же Лариса не удержалась и зашла на базар.
Она специально, чтобы подольше с ней повозиться, выбрала самую большую и самую разлапистую елку. Тащить ее оказалось очень неудобно и тяжело. Не успела она подумать о машине, как напротив притормозила красная «Нива», и Лариса увидела Василия Павелко. Он подбежал с распахнутыми объятиями, прижал ее к себе вместе с елкой, при этом уколовшись и уколов ее пахучими иголками, и поцеловал в щеку.
– Что-то в этом году рановато нам
– Да я ее только что на базаре купила, – Лариса помогла загнуть в салон топорщившиеся ветки. – Ты решил меня домой подвезти?
– Почему нет? Садись в машину, а я тебе сейчас кое-что покажу. Нет, даже подарю, – он достал из рыболовного ящика завернутый в белую тряпочку продолговатый предмет и, садясь за руль, вручил его Ларисе. – Держи сюрприз к праздничку.
– Там что – полено? Или новогодний кирпич? – она прикинула, что таинственный подарок весит килограмма два.
– Ну, если хочешь – разверни, – разрешил Василий, трогая машину с места. – И порадуйся за меня – какой я молодчина.
– Ты в управлении был сегодня? – спросила она, начиная развертывать тряпочку.
– Пока еще не добрался.
– Так ты не знаешь, что у нас случилось?
– Нет, – Василий нахмурился.
– Виктора Пряхина убили. Прямо в камере…
– Как?! – Василий резко нажал на тормоза. – Кто? Когда?
– Никто ничего не знает, – с расстановкой сказала Лариса, наконец, освободив от тряпки поленце, оказавшееся замороженной рыбой. – Ой, это что такое? Щучка, да?
– Не щучка, а щуска, – поправил Василий.
– Большая… – Лариса сковырнула ногтем с хвоста несколько ледяных крошек, погладила рыбу по спине и вдруг увидела на ее голове аккуратную ромбовидную ямку…
На улице валил густой мокрый снег. Крымов глядел в окно и готов был кусать себе локти. Желание еще раз, притом срочно, побывать в Раево у него возникло с самого утра. Но сначала он пытался выяснить, все обстоятельства, связанные со смертью Пряхина, затем дожидался появления в управлении Василия Павелко, а теперь ехать в деревню было бесполезно – все равно там замело все следы.
Зато наконец-то объявился Павелко. Крымов по телефону попросил его, как выпадет свободная минута, сразу же к нему заглянуть, но тот особенно не спешил. А когда старший лейтенант вошел в кабинет, по-деловому постучав в дверь, с серьезным, даже хмурым выражением на лице, следователь понял, что разговаривать с ним будет не просто. Павелко задал вопрос первым.
– Ну что, Игорь Викторович, думаешь о Пряхине? Кому из наших могла его смертушка понадобиться?
– Пока все неясно. Кандидатов на подозреваемых не вижу, – сказал Крымов. – Может быть, ты что-нибудь подскажешь?
– А что я могу подсказать! – развел руками Павелко. – Ты его дело вел – у тебя и должны быть соображения.
– Что Пряхин вчера на допросе нового сказал?
– Да ничего. Я его и вызывал то, чтобы про рыбалку поговорить…
– Причем здесь рыбалка, Василий? Причем здесь это? – взвился Крымов. – Сколько уже людей в Раево погибло? А мы – рыбалка!
– Да, действительно, – старший лейтенант прищурился, – рыбалка тут совершенно ни при чем.
– А тогда скажи мне, пожалуйста, зачем я попросил тебя именно на тот озеро поехать?