Предел прочности
Шрифт:
Я выключила запись и еще раз обняла Зиару. Она была такой маленькой и хрупкой, готовой разбиться в любой момент. Я на ее фоне выглядела грозной и большой скалой.
— Ты не виновата в его грехах, слышишь? Я говорю тебе это на правах человека, пострадавшего от его рук. Я тоже потеряла близких мне людей. Ты ни в чем не виновата, — я шептала ей слова поддержки в волосы, желая хоть немного облегчить ее страдания, — ты не его игрушка, Зиара, и ты должна жить и делать то, что тебе хочется ради себя и ради своего друга. Я обещаю тебе, что не допущу его выхода.
Мы еще долго сидели в обнимку
Уже перед выходом я снова взяла ее за руки и слегка сжала их, выражая поддержку и благодарность.
— Если вдруг тебя начнут донимать или тебе просто будет страшно, обязательно позвони мне, хорошо? Я помогу. Перед выходом в прессу я пришлю тебе материал, чтобы ты его согласовала. Ничего не бойся, Зиара.
— Спасибо тебе. И будь осторожна, — мы обнялись и с трепетным чувством выполненной работы я вышла на улицу.
Около машины курил Кристиан и прищурившись оглядывал меня с ног до головы:
— Неужели. Я думал, мне придется тебя ждать тут еще два дня. Надавила на жалость маленькой овечке?
— Закрой рот, здоровяк. Вот здесь, — я показала ему мой телефон, — бомба замедленного действия. И мне даже не пришлось предлагать ей деньги и охрану для разговора. А ты просто бесчувственный, Кристиан.
— Мне не понять сентиментальных баб. Я почти дожал ее, но тебе же обязательно нужно вставить свои пять копеек.
— Искренне желаю тебе жить в лесу среди шакалов. С ними ты точно найдешь общий язык. С девушками нельзя так общаться, а записывать без согласия вообще никого нельзя, идиот.
Кристиан сел в машину и нажал на газ, когда я еще не успела залезть внутрь. Я взвизгнула и он начал ржать, как осел, за что получил подзатыльник.
Глава 21
2021 год,
329 ярдов от тюрьмы «Дьюэль»,
Город Трэйси, штат Калифорния
— Как же, мать его, воняет, — практически прорычал Мэтт, пряча нос в предплечье, — зачем мы рубим прямо к этому запаху дерьма?!
Она находились под землей, в вырытой собственными руками внушительного размера яме. Мэтт и Дани с каждый днем убеждались в своей теории — они роят подкоп для побега. Только кого и зачем мафия собралась вытаскивать из колонии пока непонятно.
Теперь, когда они видимо приближаются к финальной точке, запах человеческих испражнений становится просто невыносимым — они еще не понимают, что роят прямиком к туалетам, из которых беглецы и будут нырять на свободу.
— Пришел приказ, — заорал Серхио снаружи, стоя около ямы, — у нас осталось не так много времени, план пришлось сдвигать. Поэтому работает активнее, совсем скоро начнется самая интересная часть этой игры.
Дани, который лежал на животе и откидывал землю руками, напрягся. Внутренние импульсы побуждали его задать вопрос, возникший в голове пару секунд назад, но он все не решался сделать этого. Он
— А что будет с нами после окончания? — его вопрос прозвучал неуверенно и почти утонул в стонах усердия остальных мужчин.
— Это уже буду решать не я, а те, ради кого вы тут корячитесь. Пока работай и молись на свою жизнь, — впервые за все время Серхио ответил спокойным голосом, без насмешек и оскорблений.
И Дани продолжал копать, игнорируя настойчивы взгляд Мэтта, который уже смирился с дерьмовым запахом.
Когда солнце уже село, а небо стало угольно-черного цвета, Стефано подогнал машину ближе к вырытой яме — а точнее сказать почти готовому проходу, ослепляя его фарами. Серхио сделал то же самое, но с другой стороны. Они думали, что это поможет видеть больше, но на самом деле налобные фонари справлялись куда лучше.
Серхио просто сгорал от нетерпения. Он курил одну сигарету за одной, постоянно ходил кругами и что-то радостно напевал себе под нос. Казалось, что он готовится к долгожданной встрече, и как курица-наседка суетится вокруг праздничного стола, поправляя и так идеально-уложенные столовые приборы и салфетки.
Тычок черенком лопаты — ничего не происходит, плотная затычка из влажной земли не трогается. Еще один тычок — появилось небольшое отверстие. Мэтт лежал на животе и активно бил по земле спереди себя. Еще один удар, сопровождающийся стоном и из отверстия показалась пустота. Он увеличил яркость своего фонаря и руками расширил образовавшуюся дырку.
Заглянув туда, он увидел непонятную консистенцию грязи, обрывки бумаг, и что-то похожее на… человеческое тело. От жажды узнать куда они открыли проход, его органы чувств отказали. Но он очнулся от шока и ему в нос ударил такой отвратный запах, что он начал истошно кашлять, пытаясь отползти назад. Он бил ногами человека, который лежал сзади него, полз по мужчинам, получая за это ругательства и толчки, но ему было все равно — он еле сдерживал рвоту.
Только когда он в спешке пытался выползти наружу, чтобы вдохнуть свежий воздух, он понял насколько большую и глубокую яму они вырыли. Наконец он подтянулся и сразу же упал на колени, сжимаясь в судорогах от тошноты — только из него ничего не выходило, сегодня их еще не кормили. Из-за этого желудок адски сводило и казалось, что сейчас он просто умрет.
Успокоившись и подняв голову он увидел, что их подкоп уходят прямо под бетонную стену. Снизу послышались звуки ликования — остальные увидели и почувствовали то, что открыл Мэтт.
— Серхио… мы сделали это. Мы докопали до их уличного туалета, — грязный, потный, но безумно счастливый грузный мужчина вылез рядом с Мэттом и сразу же бросился в объятия Серхио.
Они начали прыгать и обниматься, практически плача от счастья. Даниель вылез и сел рядом с Мэттом, глядя на общее облегчение и ликование.