Предел зла
Шрифт:
— Одним словом, Екатерина Даниловна, — Лариса постаралась говорить как можно тверже, — если вы будете настаивать на вознаграждении, я вообще не стану заниматься этим делом. И больше давайте к этому не возвращаться. Понятно?
— Поняла, поняла, — закивала головой Катерина Корнева. — Вот спасибо-то вам! А я век вас не забуду, до гроба благодарная вам буду!
— Отлично, — ответила Лариса. — А теперь все же успокойтесь и ответьте мне на некоторые вопросы…
…Она знала, что поступает правильно. Никогда совесть
В итоге Лариса взяла у матери Яны адрес некоей подруги дочери — Марины Канарейкиной, которая жила в Тарасове. Как утверждала Екатерина Даниловна, именно у нее Яна останавливалась, когда ездила в областной центр. Она попросила передать Марине, что Яны больше нет, и если она сможет, пусть приезжает на похороны.
Глава 3
Лариса заехала к Марине Канарейкиной в тот же воскресный вечер, отправив оправившегося от похмелья мужа вместе с дочерью домой.
Канарейкина снимала квартиру на первом этаже пятиэтажного дома, расположенного в одном из центральных районов города. На звонок Ларисе долго никто не открывал, потом послышались неуверенные шаги.
— Кто там? — спросил недоброжелательно из-за двери голос.
— Извините, могу я поговорить с Мариной Канарейкиной? — крикнула Лариса.
— А вы кто? — настороженно откликнулся тот.
— Я по делу Яны Ковалевой, — не стала представляться из-за двери Лариса. — Если вы Марина, то мне необходима ваша помощь.
— А что насчет Яны? — упорствовала женщина. — Вот с Яной и разговаривайте.
— К сожалению, у меня нет такой возможности, — призналась Лариса.
— Ну а от меня-то что нужно? Я не хочу ни с кем говорить! — выкрикнула Канарейкина.
Лариса, которой уже надоела эта пустая болтовня через дверь, решила сменить тактику и надавить нужные клавиши. Со слов матери Ковалевой, она поняла, что Марина, как и Яна, занималась проституцией, а представительницы данной профессии всячески стараются избегать общения с милицией.
— Дело в том, что произошла очень неприятная история, даже трагическая, — сообщила Лариса. — И вас как подругу Ковалевой вызовут повесткой в милицию, если вы откажетесь говорить у себя дома.
Думаю, вы все-таки предпочтете последний вариант.
— А вы кто? — после некоторого раздумья спросили из-за двери.
— Я детектив Котова.
Дверь открылась. Лариса увидела полутемный коридор и голову хозяйки, обращенную к ней затылком.
— Проходите, — в сторону пробурчала она, отворачивая лицо. — Я сейчас не в лучшем своем виде…
Лариса прошла внутрь неуютной однокомнатной квартиры, в которой повсюду были разбросаны вещи, на столе пиршествовали тараканы среди неубранных объедков, и осторожно села на стул. Канарейкина устроилась напротив, лицом к окну.
Это была женщина лет под, тридцать, неряшливого вида в темно-синей кофте и черной юбке, в стоптанных тапочках, из дырок которых вылезали пальцы. Маленького росточка, толстоватая, с короткими кривыми, к тому же и полноватыми ногами. Возможно, черты лица ее были привлекательнее, чем фигура, но Лариса не могла оценить этого в данный момент: лицо Марины распухло, все было в ссадинах, а под левым глазом темно-фиолетовым, последним цветом спектра, светился огромный синяк.
Канарейкина почувствовала на себе взгляд Ларисы и закрылась платком. Перед тем как она это сделала, Лариса успела заметить, что Марина посмотрела на нее оценивающе. Что уже обратила внимание на то, что Лариса модно и хорошо одета. Что у нее дорогая сумка и что курит она «Кент-Лайте», а не «Тройку», которая лежала на столике хозяйки.
— Я вас предупреждала, что выгляжу не лучшим образом, — глухо повторила Канарейкина. — Поэтому и не хотела ни с кем встречаться.
— Кто же это вас так? — сочувственно спросила Лариса.
— Да… Так, ерунда! — отмахнулась Канарейкина. — Встретились вчера… точнее, уже сегодня, на улице какие-то придурки ночью. Мало того, что избили, так еще и изнасиловали и деньги все отобрали. — Фразу она закончила, уже переходя на рыдания.
— Боже мой, как же это случилось? — передернула плечами Лариса.
— Как-как! Шла себе ночью, никого не трогала, — шмыгая носом, стала рассказывать Канарейкина.
— Откуда шли?
— С работы, — глядя в сторону, ответила Марина, и Лариса невольно усмехнулась про себя.
— А тут из подворотни двое, — продолжала Канарейкина, — схватили меня. Что я сделать-то могу?
Один сразу в морду, а другой на землю валить. Рот зажали и по очереди меня… А потом из сумки все выгребли-и-и, всю зарплату-у-у… — снова завыла она, размазывая слезы по распухшему лицу.
— А что они хотели? — не поняла Лариса.
— Как что? Изнасиловать и деньги отобрать, это же понятно!
— А как выглядели, как вели себя, что говорили?
— Ну что, что… — Канарейкина задумалась. — Матерились в основном да били. Угрожали…
— Угрожали? — заинтересовалась Лариса. — Чем?
— Ну так… Говорили, убьем, мол, тебя сейчас, если не дашь по-хорошему. Сволочи, одним словом.
А один все ржал потом, когда штаны застегивал.
— Внешность описать можете?
— Да разве я их там рассмотрела в тот момент?
— Ну, может быть, приметы какие-то характерные.
— Нет, ничего не помню. Ох, я ж-тогда так испуга-алася-а! Боялась, что убьют, только и делала, что скажут. Они меня во все щели отымели и бросили.
Один, помню, шепелявил только. Толстый такой был и вонючий. И зуб передний отколот!