Предел
Шрифт:
Валентин пристально посмотрел на него. На похлопывающие по стопкам бумаг ладони. На мятую рубашку. От Чернова слабо пахло то ли одеколоном, то ли гелем для бритья. Вздохнул:
– Даже не буду пытаться понять, как это возможно.
– Вот и правильно, – легко согласился адмирал. – Выбирайте, прошу вас. В любом случае можете перевести с собой на новый корабль несколько человек из команды, которым доверяете. Но я абсолютно убежден, что в экипаже и среди ученых будут те, кому доверяют другие… службы.
Валентин
– Разрешите идти?
– Можете быть свободны, – кивнул Чернов.
Валентин вышел из кабинета. Постоял несколько мгновений, глядя на лифт в конце длинного пустынного коридора. Пробормотал:
– Нет, какого черта…
И проснулся.
Валентин открыл глаза и посмотрел в потолок. На мягком покрытии мгновенно высветились зеленые цифры: «6:52» – искин корабля зафиксировал его пробуждение и сообщил время.
А неплохо он поспал, всю ночь. Со станции Ракс они улетели под вечер по времени корабля, около полуночи Валентин отправился в каюту. Возвращение в систему Невар прогнозировалось к девяти утра.
– Все в порядке? – мягко спросил искин. – У вас учащенный пульс и повышенная активность нервной системы.
– Просто сон, – ответил Валентин, глядя в потолок.
– Кошмар приснился?
– Нет, один трудный разговор перед вылетом, – глядя в потолок, ответил Валентин. – Марк, отчет!
– Командир Горчаков, на вверенном вам корабле все в порядке. Мы движемся в червоточине, уточненное время выхода в нормальное пространство – восемь часов пятьдесят три минуты. Все системы исправны. Все члены экипажа и научная группа чувствуют себя нормально. Наш гость Двести шесть – пять и его симбионт Толла находятся в гостях у профессора Уолра. Каюта уважаемой Третьей-вовне отключена от наблюдения по ее приказу, но в данный момент у нее находится в гостях старший помощник Матиас. Мастер-пилот Анна Мегер находится в гостях у доктора Соколовского…
– А? – Валентин потер глаза. – Ей нехорошо?
– Насколько я могу судить, ей хорошо, – ответил Марк.
– Блин, – Валентин сел. – Давно она… гостит?
– Примерно с двух часов ночи, – сообщил искин.
– М-да. Ну доктор, ну затейник, – пробормотал Валентин. – Седина в бороду…
– Капитан, секс является одним из лучших способов разрядки напряжения, – сказал Марк. Голос его начал обретать несвойственные официальному рапорту интонации – искин натягивал виртуальную личность Марка Твена. – Даже если вы не можете найти себе пары, не расстраивайтесь. Основываясь на моем богатом опыте, обретенном к старости, когда я стал полным импотентом, могу посоветовать…
– Спасибо, мне пока не нужны советы подобного рода, продолжай рапорт, – пробормотал Валентин.
– Зря, – вздохнул Марк. Валентин нахмурился – даже для виртуальной личности одного из самых ироничных и саркастичных людей в истории человечества это было уж чересчур – комментировать прямой приказ командира. – Итак, Мэйли Ван и Бэзил Николсон находятся в каюте Бэзила Николсона…
– У нас что, открылся сезон спаривания? – риторически спросил Валентин.
Устав не регламентировал отношения между учеными. Если члены
– К сожалению люди не имеют сезонов спаривания, хотя это положительно сказалось бы на нравственности и экономике, – ответил Марк, и командиру опять послышалось в его голосе ехидная нотка. – Итак, продолжаю. Кадеты Йохансон и Сквад находятся в своей каюте.
Валентин проигнорировал короткую паузу, которую сделал Марк. Если бы это не было невозможным, он бы решил, что искин над ним издевается.
– Гюнтер Вальц находится с Лючией Д’Амико, – закончил Марк.
– Что? – рявкнул Валентин, вскакивая. Вот это уже было не просто нарушением – скандалом! Неужели тридцатилетний оружейник настолько обалдел после ранения, что завел роман с семнадцатилетней кадеткой?! – Где они?
– Они находятся на камбузе, – сообщил Марк. – Гюнтер учит Лючию готовить маульташен.
– Марк, мне не нравится твое чувство юмора, – сказал Валентин.
– Обычное дело, – согласился Марк. – То, чего лишен, всегда вызывает неприязнь.
Несколько секунд длилась тишина. Потом искин сказал, уже обычным нейтральным тоном:
– Я прошу прощения, командир. Виртуальная личность Марка Твена провоцирует меня на подобное поведение. Возможно, вам следует отдать мне команду вернуться к стандартной базовой личности.
– Не стоит, – подумав секунду, ответил Валентин. – Ты, пожалуй, соответствуешь общему безумию нашей ситуации… В рубке никого?
– В рубке я, – ответил искин.
Вполне нормальная ситуация – при движении в червоточине проблем не бывает, и корабль вполне способен оставаться под надзором искина. И все-таки Валентин поморщился. Вся ситуация была нестандартной. Лучше, чтобы окончательное решение принимал человек.
– Марк, я иду в душ. Отключи наблюдение за каютой на полчаса.
– Принято, командир. – Марк замолчал, хотя даже Горчаков без труда придумал бы пять-шесть остроумных ответов на свою просьбу.
Глупость, конечно, – стесняться искина. Но уж слишком тот вошел в роль. Горчаков вдруг понял, что начинает относиться к Марку не так, как к искину предыдущего корабля. Совсем не так.
Но он пока не мог определить, нравится ему нынешний искин или нет.
Разумеется, Криди не смог посадить катер без включения двигателя.
Он погасил орбитальную скорость несколькими сильными импульсами – скорее уводя катер подальше от корабля, чем выбирая место посадки. Перегрузки были короткими, но сильными – Анге сжимала зубы, чтобы не закричать на безумного кота. В верхних слоях атмосферы Криди отключил двигатель. О баллистическом спуске не могло быть и речи – ни форма, ни теплозащита катера этого не позволяли. Глядя поверх плеч кота на исчезающую черноту космоса и мелькающий шар планеты, Анге пыталась понять, что тот делает. Короткие толчки двигателей ориентации… планета исчезла из бронированного стекла кабины, нос катера задран вверх, к тающей тьме и гаснущим звездам… Криди подставлял набегающей атмосфере покрытое теплозащитой брюхо катера, планируя тормозить об атмосферу.