Предельная глубина
Шрифт:
Вне себя от гнева, Игорь повернулся к нему:
– Кто это сделал?! Кто его убил?! Это не безумцы! Тогда кто?!
– Он сам.
– Сам?!
Шелест едва заметно кивнул.
– Самоубийство. – Он протянул записку, на которой размашистым почерком Татаринова было написано всего два слова: «Надоело ждать».
– Как же так? – растерянно пробормотал Игорь. То, что Татаринов, тот самый Шура Татаринов, который собирался поступать в аспирантуру, защищать диссертацию, с которым он еще совсем недавно пил коньяк, мог покончить с собой, просто не укладывалось в голове.
– Выходит,
Игорь указал на одиноко лежащий шприц.
– Что он себе вколол?
– Воздух. Обычный воздух. – Шелест забрал у него предсмертную записку Татаринова, по сути, диагноз, поставленный самому себе, и, сложив пополам, спрятал в карман. – Пойдем отсюда. Здесь нам больше нечего делать.
– Мы что, так его и оставим? – растерялся Игорь.
– Нет, заберем с собой! – рассердился Шелест. – Там, на берегу, – он кивнул головой в сторону темного окна, – два десятка людей, и их психофизическое состояние меня волнует гораздо больше, чем оплакивание самоубийцы-доктора!
– Зря ты так, – проронил Игорь, потом подошел к Татаринову и закрыл ему веки. – Он был моим другом. Мы должны отнести его в морг.
– Потом отнесем, когда будем уверены, что на берегу все спокойно. А сейчас поторопись.
Игорь еще раз взглянул на Татаринова, на лежащий на столе шприц, посредством которого военврач свел счеты с жизнью, потом задул керосиновую лампу и вслед за Шелестом вышел из кабинета.
Мысли путались и роились в голове, словно неуправляемый рой. Опять рой! Игорь механически шагал за Шелестом, но продолжал думать о самоубийстве Татаринова. Зачем? Почему? «Надоело ждать». Чего ждать? Неужели он был так уверен, что монстр уничтожит всех жителей военного городка, истребит до последнего человека? Игорь вспомнил, что, когда прикоснулся к телу военврача, оно было совсем холодным. Значит, он покончил с собой задолго до того, как монстр напал на наблюдающих за озером дозорных. Так или иначе Татаринов стал еще одной жертвой. Сколько их уже всего? Игорь вдруг поймал себя на мысли, что не знает, сколько человек погибло в результате ночного нападения монстра. Они с Шелестом слишком быстро ушли с берега и не успели это выяснить.
– Игорь, с тобой все в порядке?! Да у тебя кровь на руке! Ты ранен?!
Зоя! Откуда она здесь?!
Игорь схватил девушку за плечи.
– Что ты здесь делаешь? Я же велел тебе оставаться в комнате.
– Мне было очень страшно. Стрельба, крики, а я там совсем одна. Вот мы с Константином Львовичем и решили выяснить, в чем дело.
– И Петровский здесь?
Зоя кивнула.
– Он пошел к вашему командиру, узнать, не нужна ли какая-нибудь помощь.
Игорь поискал взглядом Добровольского. Заметил его в группе офицеров, к которой как раз направлялся Шелест. Петровского рядом не было. Он взял Зою за руку.
– Здесь опасно находиться. Идем. Я отведу тебя в общежитие.
– Нет, только не туда! Там никого нет! Я боюсь! Не оставляй меня. Ну, пожалуйста, – взмолилась Зоя.
Игорь понял: если он будет упорствовать, она сейчас расплачется.
Неожиданно появился Шелест. Кивнул Зое вместо приветствия, после чего взял Игоря под локоть.
– На два слова.
Оставлять Зою не хотелось. Но, взглянув контрразведчику в лицо, Игорь понял: то, что Шелест собирается сообщить ему, ей лучше не знать. Он отошел на несколько шагов и встал так, чтобы держать девушку в поле зрения.
– У нас проблемы, – приглушенным голосом произнес Шелест. – Пропали двое дозорных. Нет ни среди убитых, ни среди живых. Ты понимаешь, что это значит?
– Еще одна пара безумцев?
Майор не ответил. Но молчание само по себе было красноречивее ответа.
– Сколько погибших? – спросил у него Игорь.
– Семеро, вместе с тремя психами. Повезло, что они не успели добраться до оружия.
– Один из дозорных на моих глазах бросился в озеро и исчез под водой, – вспомнил Игорь, но его слова отнюдь не успокоили Шелеста.
Контрразведчик отрицательно покачал головой.
– Те трое психов тоже побывали в воде.
– Да, еще по дороге мне попался бежавший навстречу боец! Я направил его в штаб, к дежурному.
Шелест настороженно нахмурился.
– В штабе никто не появлялся. Когда ты его встретил?
– Незадолго до твоего появления, – неуверенно ответил Игорь. – По идее, ты сам должен был встретить его.
Шелест нахмурился еще больше.
– Обоих солдат необходимо найти, и как можно скорее.
– С тем, кого я видел, все в порядке, – попытался успокоить контрразведчика Игорь. – Он нормальный. Я разговаривал с ним.
– Нормальный? – переспросил Шелест. – Ну-ка, пойдем.
Вслед за ним Игорь подошел к толпящимся на берегу дозорным. То ли оттого, что бойцы снова сбились в кучу и затравленно озирались вокруг, то ли оттого, что обступившие их караульные держали автоматы наперевес, дозорные больше походили на военнопленных, чем на солдат срочной службы. Шелест остановился в десяти метрах от них, ближе подходить не стал, включил фонарь, видимо, позаимствованный у кого-то из дежурных офицеров, и направил его в лицо одному из дозорных. Тот испуганно вскрикнул, закрыл лицо руками и задрожал, как поднятый из ледяной воды водолаз.
Шелест опустил фонарь.
– У остальных такая же реакция. По-твоему, они нормальные?
Такая же реакция… Игорь смотрел, как напуганный светом бывший наблюдатель протискивается в центр безликой солдатской массы – так выбившаяся из сил после медосбора пчела через узкий леток заползает в улей, – и не знал, что сказать. К счастью, подошедший к ним Добровольский избавил его от необходимости отвечать на вопрос Шелеста.
– Личный состав построен на плацу, – приглушенным голосом сообщил каперанг.
Контрразведчик удовлетворенно кивнул:
– Хорошо. Объявите людям о начале учений и начинайте погрузку. К утру на базе не должно остаться ни одного человека, включая семьи офицеров.
– До утра никак не успеть, товарищ майор, – виновато пробормотал Добровольский. – У нас в автопарке и машин столько нет, чтобы всех сразу вывезти. Придется не менее трех ходок сделать.
– Сколько вам потребуется времени?
– Восемь часов, – немедленно ответил каперанг. Видимо, он уже думал над этим вопросом.