Предельные Чертоги

Бадевский Ян

Дышать стало тяжело.

Мехоград дымил неисчислимым количеством труб, выбрасывал в воздух тепловые волны, сажу и грохот гидравлических поршней. Летом небо оккупировал смог, но с приходом осени положение слегка улучшалось. Дожди, правда, не сулили ничего хорошего. Струи воды несли вниз всякую дрянь, от которой щипало кожу. Поговаривали, что если поселиться в Мехограде и много лет кряду разгуливать без шляпы или зонта под дождем, то к тридцати выпадут все волосы, а череп покроется язвами. Делрей относил эти россказни

к категории городских легенд.

Пришлось достать из портфеля респиратор. Эти штуки появились в магазинах недавно. Мегаполис развивается, заводы обрастают новыми цехами. В некоторых районах без респиратора невозможно находиться.

Делрей натянул маску на лицо и стал похож на мистическое чудовище с гравюр постсимволистов. Некоторые пассажиры трамвая последовали примеру детектива.

В уши вторгся утробный механистический гул. Этакий пульс железного городского нутра. Старинные кварталы остались позади, уступив место широким проспектам, пересекающимся железнодорожными полотнами и подвесными фуникулерами. Над головой Делрея промчался вагон, забитый работягами с ночной смены. Детектив не мог видеть их лица, но подозревал, что своей жизнью парни недовольны. Раньше у Делрея было много знакомых из фабричных кварталов – небритых, питающихся третьесортной мерзостью и вливающих в себя дешевое пойло. Беспросветная жизнь, дремучие нравы.

Справа возникло нечто громадное, облепленное строительными лесами и кранами. Площадку огородили деревянным забором, а трамвай пустили по объездной колее. Внутрь вагона ворвались крики монтажников, лязг, грохот и невразумительное шипение.

Делрей скривился.

Звуки стройки напомнили ему о детстве, прошедшем на задворках промзоны. Мать Делрея состояла в одном из тайных орденов, поэтому отец с ней и развелся. Не просто развелся – забрал сына к себе на воспитание. Забытая история, Делрей был маленьким и не знал всех подробностей. Судя по всему, разгорелся конфликт. Отец хотел, чтобы мама покинула орден и жила «как все нормальные люди». Эту фразу он часто повторял. Мать была связана какой-то страшной клятвой. Найти компромисс не удалось.

Наверное, ты любил бы магию, думал Делрей, глядя на обшарпанные стены заводских цехов. Умел бы колдовать. Ни в чем не нуждался. Но судьба распорядилась иначе. Южные районы Стимбурга жили по патриархальному укладу. Отец, заявивший права на своего ребенка, мог спокойно его забрать. Мама ушла, и Делрей ее никогда больше не видел.

Отец старался.

За несколько лет он преодолел путь, отделяющий простого инженера от руководителя отдела снабжения. Что позволило переехать в более престижный район. Делрей ни в чем не нуждался, но простить маму он так и не смог. Ни разу она не попыталась с ним встретиться. Ни разу за все эти годы.

Так что он ненавидел волшебников.

И тайные ордена.

Промышленные районы расступились, освобождая место для Вычислительной

фабрики – чудовищного порождения человеческой мысли. Уродливое здание, сплошь состоящее из труб, гидравлических узлов, систем охлаждения и пароотводов. Комплекс, забитый вычислительными машинами, использующими энергию пара для манипуляций с данными. Машины собирали новости со всего Стимбурга, систематизировали их, накапливали в бездонных хранилищах памяти. Здесь выполнялись платные запросы по поиску редкой информации. Обслуживающий персонал был особой кастой, четвертым поколением сумасшедших ученых, отрешившихся от суетного мира.

Трамвай остановился перед фабрикой. Делрей сошел на тротуар и раскрыл зонт, защищаясь от кислотного дождя. Перед ним высился самый мощный на Земле вычислительный центр. Фабрику воздвигли на заре Эры Упадка. Когда ученые поняли, что человечество глупеет, то решили соорудить нечто, мешающее земной расе скатиться в тотальное варварство. Знания рассыпались в прах, и действовать приходилось быстро. Чертежи в процессе строительства менялись множество раз. Это было вызвано потерей целых блоков знаний, связанных с информационными машинами. И все же проект довели до конца.

Делрей не мог взять в толк, что случилось в те стародавние времена. Человечество строило Двери и космические корабли, подчиняло себе чужие звездные системы, а потом все оборвалось. Наука стала магией, недоступной для понимания. На смену чистым энергиям пришел пар. Многие вещи пришлось открывать заново. Космос теперь внушал страх. Там жили Посторонние – те, кто однажды явится на Землю, чтобы добить ее ослабленных обитателей.

Космос.

Что это такое? Существовали различные теории. Бескрайняя пустота, заполненная эфирными потоками, звездами и планетами. Такова главенствующая точка зрения. К этим мирам можно добраться на звездолетах, но никто не знает, как их строить. Где-то в строгой секретности хранятся древние корабли – сведения об этом не распространяются. Поговаривают, что главенствующие фракции пытаются освоить управление этими механизмами, но все слишком сложно для восприятия откатившегося землянина. Представьте пещерного человека, которого посадили за руль паромобиля. Ну, или в кабину дирижабля. Уйдут столетия, чтобы понять базовые принципы.

Даже Вычислительная фабрика ускользает от восприятия современных стимбуржцев. Мы пользуемся этими штуками, подумал Делрей, но вряд ли четко представляем их устройство.

Здание, массивное и непостижимое, нависло над ним. Странная угловатая архитектура, трубы и гофрированные шланги, выведенные на внешнюю стену, лабиринт вспомогательных лестниц и тоннелей, выставленных на всеобщее обозрение. Люки, вмонтированные в стены. Все это – на верхних и средних ярусах. Для пользования техперсонала. Посторонним вход строго воспрещен.

Конец ознакомительного фрагмента.