Шрифт:
Пролог
Постукивание трости.
Ритмичный звук вторгся в предрассветную тишину, сковавшую набережную Августовского канала. Фонарщик прислушался к этому звуку, застыв посреди лестницы. Небо над Кварталом Иллюзий медленно серело.
Решив, что в стуке трости нет ничего необычного, фонарщик продолжил прерванную работу. Поднявшись на несколько ступеней вверх, он открыл стеклянную дверцу плафона. В руке фонарщика появилась бутылка. Наполнив резервуар керосином, мужчина потушил фитиль.
Призрачный свет луны озарял улицу. Из полумрака проступали очертания
Закрыть дверцу.
Фонарщик каждый вечер занимался важным делом – сражался с наступающей тьмой. В этом весь смысл его профессии. Развеивать чары обратной стороны дня. Утром приходилось гасить фонари, завершая сизифов цикл.
Это был высокий и худой мужчина средних лет с пышными бакенбардами, переходящими в аккуратную бородку. Голову фонарщика украшал цилиндр. Изрядно потрепанный сюртук был частью антуража для привлечения туристов.
Фонарщик никуда не спешил. Когда он закончит обход, день вступит в свои права. Привычный круговорот.
Стук трости.
Поздний прохожий приближался, хотя его и не было видно. Звук эхом разносился по арочным закоулкам и тупикам, проникал в подворотни, нырял в сливные люки.
Фонарщик двинулся к следующей опоре, взвалив лестницу на плечо. И тут появился обладатель трости. Вынырнул из черной трещины, разделяющей семнадцатый и девятнадцатый дома. Трещины, именуемой Ветреным переулком. Узкая щель врезалась в каменные тела домов, соединяя набережную с Кварталом Иллюзий.
Человек словно соткался из лунного света, каменной кладки и туманных ошметков, отползающих к стокам. Незнакомец вырос перед фонарщиком, равнодушно скользнул по нему взглядом и двинулся дальше, постукивая своей тростью. Вот только с лицом прохожего творилось что-то неладное. За пару секунд это лицо изменилось до неузнаваемости. Словно одна маска наползла на другую.
По спине фонарщика пробежал холодок.
Чем-то недобрым повеяло от прохожего.
ЧАСТЬ 1. СТИМБУРГ. Глава 1. Убийство на улице Морок
Делрей ненавидел магию.
Всякий раз, прогуливаясь по владениям сектантов и тайных орденов, он нервничал и мечтал лишь об одном – скорейшем возвращении домой. Нельзя сказать, чтобы Делрей совсем избегал колдовства. На бытовом уровне он относился к подобным забавам терпимо. Делрей не переваривал фокусы с реальностью.
И вот она – беда.
Очередное дело связано с Кварталом Иллюзий. Что может быть хуже? Любые события здесь имеют сакральный смысл. Просто так ничего не происходит.
Сидя на крыше переполненного омнибуса, Делрей с тоской наблюдал за проплывающими мимо зданиями. Двадцатиместная повозка, увлекаемая ломовыми лошадьми, въехала в стимбургскую осень и потащилась к набережной. Делрей знал, что путь до Квартала неблизкий. Что ж, сам виноват – выбрал дом в консервативном районе, подальше от всяческих чудес. Теперь остается лишь трястись в этой колымаге.
А дома – камин, тишина и спокойствие. Мерное тиканье часов, редкие прохожие за окном. Даже паромобилей не видно. Недвижимость Делрей купил грамотно. Выбрал удачный момент. Бывший владелец старинного двухэтажного особняка попался властям за неуплату налогов. Жилище перешло в муниципальную собственность, и было бы пущено с молотка, но Делрей успел внести требуемую сумму. Спасибо знакомому инспектору – вовремя свистнул. Старый должок. Инспектор знал, что Делрей ищет дом в центре Треугольника, вот и подсобил. Конечно, пришлось кое-кому доплатить, но это мелочи.
Малая Котельная, 4.
Теперь у Делрея был солидный адрес, намекавший на то, что его дела идут успешно. Получив ключ и документы, Делрей отправился к чеканщику и заказал табличку следующего содержания:
Люциус Делрей
частный детектив
Табличку он прибил к двери парадного входа. Выглядело впечатляюще. Оставалось еще много всего. Напечатать побольше визиток. Дать объявление в «Континентальный вестник», «Вечерний Стимбург» и еще парочку газет. Но это подождет.
Раньше Делрей снимал квартиру в промзоне и не помышлял о Треугольнике. Летом прилегающие кварталы затапливал смог, так что приходилось носить респиратор. Офис Делрея находился в другом районе – ближе к Магистрали Коммерции. Туда приходилось добираться несколько часов, пересаживаясь с кэба на паробус, а остаток пути преодолевать на фуникулере. Поэтому в офисе Делрей бывал редко – он предпочитал спихивать бумажную работу и общение с клиентами на секретарей. Низкая оплата приводила к частой смене последних.
Омнибус свернул на Адмиралтейский проспект. Здесь движение заметно оживилось. По четырем полосам сновали другие омнибусы, кэбы, паромобили и шестиколесные грузовики, сплошь состоящие из труб, поршней и массивных контейнеров. Дважды в день проспект парализовали пробки, но Делрей выбрал удачное время для поездки.
Начало сентября.
Листья слегка пожелтели, но проливные дожди еще не успели обрушиться на город. Необременительное увядание. Лучшее время года, по мнению детектива.
Проспект примыкал к северной границе Треугольника. Условной границе, конечно же. По обе стороны каменного русла громоздились величественные здания, построенные при короле Густавсоне. Придворные архитекторы в те времена сочетали монументальную классику ампира с изысками докризисного модерна. Дома были угловатыми, массивными, с нарочито выступающими трубами коммуникаций, вплетающимися в сложные колоннады и барельефы. На проспекте почти никто не жил. Все, что здесь было, – это военные ведомства, представительства крупных компаний, элитные клубы и дорогие гостиницы. А еще – ломбарды и ювелирные мастерские.
На крыше омнибуса был установлен империал – двойная скамья из полированного дерева, покрытого лаком. Пассажиры всегда видели только одну сторону улицы, поскольку сидели спиной друг к другу. Делрея это устраивало – он не любил общаться со случайными попутчиками. Еще больше он не выносил малолетних карманников, промышлявших на нижнем ярусе омнибусов.
Рядом сидели двое мужчин и дама преклонных лет. Мужчины тихо переговаривались между собой, дама читала газету.
Через месяц империалы исчезнут, с грустью подумал Делрей. Надстройки будут пылиться в депо, а омнибусы сделаются скучными. Никто ведь не захочет сидеть под дождем и снегом. Вот тогда, и только тогда, детектив перейдет на кэбы. Или паробусы. Зависит от успешности его коммерческого предприятия.