Пределы
Шрифт:
Кинан занял место Эдона на стуле, и Офер приступил к работе над вторым членом. Тарин сощурился. Хотя Офер по-прежнему старался, но его собственный пенис начал постепенно опадать. «Так-так, интересненько», — подумал Тарин.
— Покажи им, как работать с головкой, — приказал Эдон.
Офер следовал инструкциям сержанта, высасывая семя из Кинана, которому, похоже, нравилось, что Эдон приказывает, а Офер подчиняется. После долгой демонстрации оральных навыков последнего, Кинан зарычал и вздрогнул:
— Прошу разрешения кончить, сэр! — По кивку Эдона Кинан
— Разбейтесь по парам, мальчики, — приказал Эдон, выводя Тарина за круг. — Кинан, засеки время. Офер, поправляй их. Ребята, после того как кадет вам разрешит, можете кончить. Затем поменяйтесь местами. А теперь вернёмся к твоему второму штрафному очку, Тарин. Не возмущайся. Я делаю тебе одолжение, позволяя отработать его сейчас. Хотя чувствую, что к концу недели ты наберёшь ещё пять очков.
— Я тоже, — хмуро, но честно ответил Тарин.
Эдон усмехнулся.
— Ах, Тарин, я вижу, что за всей твоей дикостью скрывается хороший мальчик. К тому же это всего лишь твой первый день здесь. Гаррик хороший человек. Он был моим сержантом, когда я был кадетом. Если будешь с ним ласковым, он будет добр к тебе.
Тарин пожал плечами.
— Не нужен мужчина. Хочу в лес.
— Ну, не всегда получаешь то, что хочешь, мальчик. Уверен, к тому времени, когда выпадет снег, ты заговоришь по-другому и уже привыкнешь к нашему обществу. — Эдон схватил Тарина за запястье и притянул ближе. — Гаррик сказал не совать в тебя члены, но думаю, наказывать тебя мы можем. — Эдон сел на лавку. — Ложись ко мне на колени. — Он дёрнул Тарина на себя, словно зная, что тот будет сопротивляться.
Ненавистные носки Тарина заскользили по полу, и он, охнув, приземлился на колени к Эдону. Сержант тут же задрал его футболку, оголяя зад и путая руки и голову Тарина в ткани, чтобы тот не смог вырваться.
— Ай-й-й! — взревел Тарин, когда рука Эдона резко опустилась на его ягодицы. Тарин искренне надеялся, что отлучение от практики по сосанию членов и есть его наказание, но очевидно, что «отработкой» штрафного было это ужасное унизительное мучение. Да уж, чувствовать, как твоя задница горит от шлепков, в то время как твои товарищи делятся дарами… Пока Тарин причитал, Эдон приглашал мальчишек смотреть на него, уверяя, что так они получат больше удовольствия.
— Время вышло, — крикнул Кинан. — Можете кончить, ребята, а затем поменяйтесь местами. Офер, доложи мне об их успехах.
Тарин крутился и извивался, но Эдон продолжил наказание и предложил Пэрри трахнуть рот соседнего мальчишки в такт со шлепками по заднице Тарина.
— О Леди! — взвыл Тарин. Его член стоял колом и грозился излиться даром на штаны сержанта в любой момент. К тому же Тарин ужасно хотел писать. От ударов Эдона его мочевой пузырь болезненно сотрясался.
Всё это причиняло слишком много страданий, и Тарин расплакался, как первогодка в лесу, уронивший в дерьмо свой кусок кролика.
Спустя пару минут шлепки Эдона стали слабее и перешли в лёгкие поглаживания спины и ягодиц Тарина.
— Тише, мальчик, тише. Иногда только что пойманный парнишка сопротивляется до тех пор, пока не заплачет. И вот ты заплакал. Теперь станет лучше. А сейчас садись, и мы посмотрим, как их красивые ротики сосут члены.
Эдон перевернул Тарина и усадил к себе на колени. Тарин еле сдержался, чтобы не прислониться спиной к груди сержанта. Да, это было так же приятно, как ёрзание спящего Кори, ищущего защиты у Тарина. Однако он не был готов уступить даже в этом. К тому же решимости прибавляла боль: челюсть заныла с новой силой, член был нестерпимо возбуждён, задницу саднило, и казалось, что даже металл в ухе Тарина горит… А уж про едва сдерживаемое желание пописать и говорить было нечего.
Поэтому Тарин сидел у Эдона на коленях и всхлипывал, наблюдая за мальчишками. Тарин поёрзал. Он был возбуждён, но в то же время поражён тем, как легко его друзья стали подчиняться и исполнять приказы. Тарин прикусил язык. Ну-ну, а сам-то тоже не особо сопротивлялся, вылизывая сапоги сержанта.
Эдон игрался с членом Тарина, но как-то рассеяно. Так что Тарин понимал, что этого не достаточно, чтобы кончить.
Тарин всхлипнул. Пописать или излиться? О, как же он хотел делать и то, и другое, но не мог!
Наконец Кинан выкрикнул: «Время!» — второй группе мальчишек и приказал Оферу отчитаться об их успехах. Эдон поднялся, и Тарин поскорее встал, чтобы не шлёпнуться задницей на пол. Его пенис дёрнулся, и Тарин застонал. Хорошо хоть, что возбуждение не дало описать Эдона.
— Кинан, твоё задание на сегодня: законспектировать всё, что было на занятии и доклад Офера о каждом мальчишке. А также предоставь мне характеристику на каждого из них. Ребята, вы закончили свой первый утренний урок. После обеда вам расскажут о званиях офицеров, объяснят правила личной гигиены, и вы немного потренируетесь. Затем вас посетит Титус, чтобы поприветствовать и благословить от имени Матушки.
Тарина трясло. Его мочевой пузырь чуть не взрывался, и казалось, что моча уже в ушах булькает. Он почти ничего не услышал. Хотя то, что смог разобрать, его не насторожило.
— Так, а сейчас постройтесь и идите в столовую. Запомните, обед всегда в полдень. Мы едим вместе и одно и то же, за исключением тех случаев, когда вы наказаны. Офицеров за столом обслуживают мальчишки. Остальные стоят в очереди. Не пихайтесь, не толкайтесь и не пытайтесь влезть впереди кого-то в очереди. Накладывайте себе еду спокойно, а не как стадо дикарей. Используйте для этого половник, а не пальцы. Сегодня вы посмотрите, как кадеты это делают, и научитесь. Завтра вы будете накладывать себе еду самостоятельно. Ведите себя хорошо — офицеры будут наблюдать за вами. Кинан, готов? Я хочу, чтобы они были первыми в столовой и к приходу остальных уже сидели за столом.
— Есть, сержант. Всем построиться.
«Откуда они знают, что сейчас полдень, — удивился Тарин. — Мы ведь в здании. Хотя… может, мы выйдем на улицу, когда пойдём на этот «обед». О! И я смогу пописать!».
Вот дерьмо! Они направились в комнату, где ели яйца. Но на этот раз Тарин, посмотрев на дверь в конце коридора, увидел настоящий свет, а не искусственный. Он попытался отойти в сторону, но Кинан вернул его в строй.
— Мне надо на улицу, — взмолился Тарин.