Предначертанная Грону

Ланкастер В. К.

Он должен был отвести Рут к Грасте. День клонился к вечеру, они бы не успели отойти от его племени, соорудить навесную площадку, найти пищу и воду. Рут будет куда комфортнее провести ночь с его племенем, при условии, что он обеспечит ее безопасность. Часть его, которая думала, что он никогда больше не увидит свой дом, свое племя или свою семью, отчаянно желала увидеть свою мать и Отцов Прайма, которые вырастили его, его младшего брата Мруина, и остальных его друзей. Он заботился о Грасте, когда был частью племени, как самец должен заботиться о своей Королеве, и он хотел

увидеть ее, чтобы в последний раз убедиться, что с ней все в порядке.

— Хорошо, — согласился Грон. — Мы пойдем.

Он осторожно повел Рут туда, откуда пришли другие самцы, и она не возражала. Возможно, она чувствовала, что решение уже принято и кровопролития не предвидится, по крайней мере сейчас.

Крану пропустил их вперед, Грон держался между Рут и своим братом, чтобы старший самец мог следовать за ними и преградить им путь к отступлению. Когда они проходили мимо, его брат наклонился к Грону, чтобы вставить последнюю колкость.

— Мать будет в тебе очень разочарована, — сказал он.

Грон напрягся. «Оставь ее в покое», — подумал он. Пусть думают, что он их предал. Они не были на его месте, они не знали, через что они с Рут прошли, что она значила для него. Ну и что с того, что они ему не поверили? Сказанное им было правдой, и Рут это знала. Даже при том, что они не могли общаться друг с другом, они все равно разделяли то сокровенное, то реальное, что существовало только между ними. Грон многого о ней не знал, но он знал, что она сама забралась в его объятия в той холодной камере, просунула его руку между своих ног в том залитом солнцем ручье, гладила его лицо по ночам и делилась с ним едой, когда сама была голодна.

Грон обнял Рут крепче. Он знал, кому принадлежит. Она была его Королевой. Рут владела его телом и духом, потому что околдовала их, и он с радостью передал их в ее полное подчинение.

Глава 2

Сердце Грона екнуло, когда он увидел деревню племени. Дом, где ему лучше не появляться. Это было опасно для него и его Королевы, но он думал, что никогда уже его не увидит. Дом выглядел так же, как в день его похищения, ничего не изменилось, но он увидел его другими глазами. Он запрокинул голову и посмотрел на деревья, на бесконечное множество навесных площадок, затерянных в ветвях, самые высокие из которых были невидны с земли. «Его народ там, наверху», — подумал он.

Те, кто не был на деревьях, заметили приближение их группы, побросав свои дела, чтобы понаблюдать. Грон жалел лишь о том, что трое самцов, которые их нашли, окружали их так, словно они представляли опасность. Когда они продвигались по деревне, раздался крик, и Грон радостно рыкнул, увидев, что к ним бежит самец постарше. Тройи почтительно отступил в сторону, когда тот присоединился к группе.

— Грон! Ты вернулся! — воскликнул Бру, нежно приобняв Грона за плечи. Бру был одним из двух Отцов Прайма его матери и до сих пор носил нитку с большими деревянными бусинами, которые указывали на его положение. Он помогал

растить Грона и был очень важен для него. Бру посмотрел на Рут и опустил руки. — О! Прошу прощения, Королева!

— Она тебя не понимает, Бру, — услужливо подсказал Крану, намереваясь быть кем угодно, только не любезным.

— Оу? — Бру снова взглянул на Рут, затем слегка поклонился ей, явно полагая, что этот жест понятен всем. Уголки губ Рут потянулись вверх, и она издала тихий звук, по-видимому, благодаря Бру за оказанное уважение, но не отпустила Грона. Было ясно, что она по-прежнему не чувствовала себя в безопасности.

— Значит, это правда, что ты ушел к другой Королеве? Должен сказать, твоя мать была очень расстроена, когда ты ушел, ничего ей не сказав, — отчитал его Бру.

— Я не уходил, Отец Прайма, меня похитили, как и Грут, — объяснил Грон, но это все, что он успел сказать, прежде чем к ним присоединился Грисс, другой Отец Прайма его матери, тоже носивший почетное деревянное ожерелье.

Из них двоих Бру был более худощавым самцом, беззаботным и обаятельным. Он всегда наполнял их дом счастьем. Грисс был крупнее, свирепее и жестче. Его темный мех теперь был покрыт серыми пятнами, но он относился к своим обязанностям не менее серьезно. Он всегда считал защиту их семьи своим главным приоритетом и никогда не отступал перед трудностями.

Грон не знал наверняка, кому из детей приходился кровным отцом Бру, а кому Грисс, это знала только его мать, но подозревал, что именно он был тем ребенком, благодаря которому Бру получил свое ожерелье, так как у них был похожий окрас меха. Если Грисс был отцом Крану, это объясняло агрессию и хмурость его брата, но насколько знал Грон, Бру стал Отцом Прайма до Грисса.

На самом деле, это не имело значения. Оба самца вырастили его, его братьев и сестер, они оба были преданы его матери Гриле, и оба были благородными самцами, которым он был многим обязан.

— Грон, — сурово произнес Грисс, приблизившись. — Тебе не следовало возвращаться. Теперь твое место рядом с ней, — сказал он, глядя на Рут, по понятным причинам сбитый с толку как ее физическими особенностями, так и тем, что она пряталась за Гроном. — Королева, вы больны? Вы пришли сюда за помощью? — со всей серьезностью спросил он.

— Судя по всему, она нас не понимает, Грисс, — сказал Бру, положив руку на плечо другому самцу своей пары, находя ситуацию интригующей и забавной головоломкой.

Грисс нахмурился и отступил на шаг от Рут, выказывая почтение в своей собственной манере.

— Грон, почему ты здесь? — спросил Грисс.

— Крану настоял, — ответил Грон.

— Крану?

— Она не похожа ни на одну Королеву, которую я когда-либо видел. Я хотел узнать мнение Грасты по этому поводу.

Грисс зарычал.

— Крану, ты не имеешь права! — рыкнул он, шагнув к сыну. Крану и Грисс постоянно спорили друг с другом. Крану был единственным самцом в племени настолько глупым, что испытывал терпение старшего, и единственным самцом, которому это могло сойти с рук, поскольку Грисс никогда бы не поднял руку в гневе на свое потомство.