Предназначение Адхары
Шрифт:
Смутное видение медленно всплывало в его сознании. Сначала появился образ человека в черном, наполняя юношу двойственным ощущением холода и незыблемости одновременно. Амхал боялся этого человека и в то же время испытывал к нему странное влечение.
Юноша резко вскочил. Он хотел отделаться от этой мешанины чувств, и самым лучшим способом для этого было заняться делом. Амхал оделся и приготовился к предстоявшей ему в этот день миссии.
Когда Мира постучал в его дверь, юноша был уже наготове, одевшись так, как велел ему учитель.
— Не терпится начать? — спросил его Мира с улыбкой.
— В некотором
Адхара ждала их, сидя на кровати. Мира настоял на том, чтобы девушка потщательнее закрыла свое лицо.
— Твоя внешность бросается в глаза, и будет лучше, если ты останешься незамеченной. И в этом, — продолжил он, обращаясь к Амхалу, — ты также можешь кое-чем помочь.
Юноша сделал вид, что ничего не понял.
Мира подошел к нему поближе:
— Твое неприятие магии меня удивляет все больше и больше. Я уже говорил тебе, что это великолепное средство и что ты должен пользоваться им, вместо того чтобы скрывать его от всех.
Амхал покраснел, а потом приблизился к Адхаре. Он закрыл ей глаза рукой и пробормотал какие-то слова. Волосы девушки окрасились в ровный черный цвет, а ее глаза стали ярко-голубыми.
— Магия изменения внешности… — шепнула себе под нос девушка.
— Как ты сказала? — спросил ее Амхал.
Казалось, что Адхара приходила в себя.
— Инстинктивно… я знаю… магические чары, которыми ты воспользовался. Они действуют всего несколько часов.
— А ты сообразительная! — с улыбкой воскликнул Мира, когда все трое направились к двери.
Адхара посмотрела на него с тревогой, и Амхал впервые серьезно спросил себя, кто была эта девушка, встретившаяся ему на пути.
— Мы будем в библиотеке, — объявил Мира, а затем, обращаясь к Амхалу, добавил: — А ты тем временем займись своим делом. Вечером доложишь о том, что удалось обнаружить.
Молодой человек опустил голову в знак согласия и через мгновение растворился в толпе. Амхал надеялся, что это новое поручение избавит его от чувства беспокойства, переполнявшего душу, которое, в свою очередь, еще больше усиливали удивительные способности Адхары.
Новый Энавар был наводнен людьми, прежде всего военными. Мира пояснил Адхаре, что город выглядел так только по случаю проведения заседаний Совета, когда царствующие особы прибывали сюда со своими свитами. В такие дни столица Всплывшего Мира не сильно отличалась от любого другого города; она и в самом деле казалась обитаемым местом, наполненным такой приятной глазу повседневной неразберихой.
— А когда каждый возвращается к себе домой, город пустеет. Эти улицы вновь становятся безлюдными, как всегда: ни одного прохожего кругом, только черная пыль.
Мира, приложив руку к стене, указал на нее Адхаре: на его ладони сверкали мириады черных крошек.
— Истина в том, что это место следовало бы сохранить только в памяти: безжизненная пустыня как вечное напоминание о безумствах Тиранно, о безумствах Всплывшего Мира. Так нет, напротив, люди попытались задушить прошлое и основать искусственный город на месте настоящей трагедии. Но воспоминания возвращаются, отстаивая свое место в настоящем, и долетающая сюда из леса черная пыль покрывает собой все на своем пути.
Адхара огляделась и заметила, что пыль была повсюду. Она задумалась над тем, как выглядело это место прежде, когда это был лишь могильник лежавшего в руинах города. Но она так и не смогла выйти за пределы того образа, что был у нее перед глазами: внушительного вида дворцов, длинных, засаженных деревьями улиц, кажущегося порядка искусственного города.
Они переходили от квартала к кварталу, двигаясь вдоль неизменно широких и прямых улиц. Адхара плохо разбиралась в городах: ее знания ограничивались лишь Салазаром и Лаодамеей. Но она чувствовала, что все здесь какое-то неестественное. Было довольно странно, пройдя мимо прямоугольных дворцов, вдруг оказаться среди деревенских хижин из бревен и соломы, а каменные постройки неожиданно сменялись мраморными строениями. И это странное, чрезмерное, какое-то наигранное веселье и видимость жизни.
Амхал был прав, здесь не хватает истории.
Девушке на ум пришла ее собственная грустная история о том, как она из ниоткуда появилась на свет. Форма искусственной жизни, каким-то неведомым образом созданное существо — вот кто она на самом деле.
— А ты совсем ничего не помнишь? — спросил ее Мира, словно читая мысли девушки.
Адхара покачала головой:
— Первое, что я помню, — это луг. Время от времени появляются рассеянные сведения и умения, которыми я не в состоянии владеть как следует, и ни одного значимого воспоминания. Даже имя мне придумал Амхал.
Мира улыбнулся:
— Что ты о нем думаешь?
Этот прямой вопрос застал Адхару врасплох.
— Он — мой спаситель, — ответила она, хотя ей и показалось, что искренность этого заявления не могла вместить в себя все безграничное многообразие чувств, которые она испытывала по отношению к юноше.
— Это хорошо, что ты так говоришь. Амхал очень долго искал кого-нибудь, кто бы смог спасти его самого… И иногда мне кажется, что он еще не нашел.
Адхаре хотелось сказать, что она поняла это, что она это чувствует,но ей показалось едва ли не кощунством говорить об Амхале с человеком, который знал его намного лучше.
Что тебе о нем известно? Только потому, что ты провела с ним в пути не один день, ты полагаешь, что можешь судить о нем?
— Я верю в него, — добавил Мира, словно теряясь в разрозненных размышлениях. — Я всегда в него верил и хотел быть ему опорой. Но я осознаю, что мне это не всегда удается. Он ведь человек благородной души, ты согласна?
— Это безусловно, — ответила Адхара, пытаясь придать своему голосу больше уверенности.
Внезапно прямо перед ними возникло огромное здание библиотеки. Оно выглядело так, словно задыхалось от прижимавшегося к нему вплотную множества других строений. Это был утыканный шпилями стеклянный дворец, который Адхара видела еще по прибытии. Он был полностью построен из сатинированного стекла, почти непрозрачного снаружи. А там внутри едва просматривались размытые фигуры, маленькие цветные пятна, поднимавшиеся и опускавшиеся вниз либо стоявшие неподвижно, словно что-то рассматривая. Свет свободно проникал только сквозь отдельные отверстия в виде стрельчатых окон, проделанных в общей конструкции этого строения и покрытых прозрачным стеклом.