Предназначение. Камень Давида

Пятница мой любимый день недели. Любимей только суббота. Но в пятнице есть один неоспоримый плюс, это последний рабочий день на неделе, и окончание работы превращается в маленький праздник. С понедельника мы всегда ждем пятницу, это греет нас всю неделю.

Вот и я ждала пятницу с понедельника. Ложась спать в четверг, я была почти счастлива. Завтра меня ждал замечательный день...но... Неприятности начались с самого утра. Тривиально,сломался фен,и я с мокрой головой побежала на работу. По дороге машина окатила из лужи. Это была единственная лужа по пути на работу и почти

На меня ни за что наорал шеф,правда,уходя он извинился,но что это уже могло изменить?Единственным светлым лучиком стал звонок моей подружки Светки,которая поругалась со своим приятелем и теперь искала компанию,чтобы развеяться в каком-нибудь клубе. Конечно,я схватилась за ее предложение. Это было,что называется,встреча двух одиночеств. Ей нужно было переключиться с ссоры,а мне прийти в себя после этого кошмарного дня.

Даже настроение появилось откуда-то. По дороге я купила новый фен. Свой старый даже не собираюсь ремонтировать,с него все и началось!Потом с наслаждением помылась,когда пришла домой. Это так здорово смыть с себя неудачный день!После процедуры омовения я с час торчала у шкафа,по нескольку раз примеряя и перемеряя одежду. Наконец остановилась на красном шелковом платье. Достаточно простенькое,но оно так выгодно обтягивало мою фигуру. Шпильки,элегантная сумочка,аккуратная прическа...Я бы даже пустила себя на прием во французское посольство. Жаль Светка не туда меня позвала. Ничего,для клуба тоже сойдет,и быть может я даже смогу обзавестись поклонником,так подумала я.

К назначенному времени я позвонила подруге. Она ответила сразу,и сразу же мне не понравился ее тон.

– А,привет,-сказала она,-Ты все-таки решилась пойти?

В смысле?-не поняла я,-Как это решила?Мы же договорились.

Да,конечно. Лада...-она замялась,-тут такое дело...Я с Костиком помирилась. Но раз мы с тобой договорились,то мы заедем за тобой.

Похоже она решила,что дело улажено и,сказав во сколько выходить,отключилась. А я осталась стоять с трубкой в руках. Нет,я,конечно не законченная стерва и очень даже за нее рада. Но я так не люблю,когда срываются уже утвержденные планы. Я посмотрела на себя в зеркало,и куда я так выпендрилась?Буду сидеть и любоваться на Светкино счастье. Ей уже будет не до меня. Знаю я,что означает помириться с любимым человеком. Хоть бы Костик друга бы какого взял,может и вечер бы сложился...Так захотелось раздеться и никуда не идти, пришлось взять себя в руки.

Я вышла из дома в назначенное время,но Светки и ее Костика не было и в помине. Я простояла полчаса как дура возле подъезда. Уже хотела плюнуть и уйти домой,но тут позвонила пропажа и сказала,что они уже подъезжают. Я чертыхнулась,но вздохнула с облегчением. Светке,по-моему,стыдно не было совсем,впрочем,оно и понятно. Она сияла,как новогодняя елка. Костик мило улыбался. Может я бы и умилилась от их вида,если бы не была так раздражена. Но все-таки я вежливо улыбнулась. В машине оказался еще один человек,это был приятель Костика,и я подумала,что вознаграждена наконец за этот дурацкий день.

В клубе я посмотрела на него более внимательно. Не красавец,но достаточно приятный. Светка шепнула мне на ухо,что задержались они потому,что заезжали за ним ради меня. Теперь было вроде совсем глупо обижаться за их опоздание. Сергей,так звали друга Костика,небыл весельчаком и балагуром,но молчуном не являлся тоже. И вроде вечер даже начал приносить свои приятные плоды,я расслабилась. Сергей ухаживал за мной,но танцевать отказался. Жаль, танцевать я очень люблю. Он не отпускал меня от себя,становился все пьяней и от этого начал превращаться в обузу. Вскоре я уже с ужасом смотрела на него и думала как бы сбежать. Тем более,Светка с Костиком не появлялись уже какое-то время. Я обратила на это внимание. Сергей сказал заплетающимся языком,что они попрощались пока я пудрила носик. Мрак!Этого я Светке никогда не прощу!Я теперь еще больше захотела уйти. Не тут-то было. Сергей вцепился в меня как клещ. Он начал жаловаться на жену,Боже,он еще и женат!Ну,Светик...Потом на тещу,которая отравила ему жизнь. Как апофеоз вечера,он заглянул в свой кошелек и обнаружил,что деньги закончились и стал просить заказать ему еще водки. Здесь я уже не выдержала и практически побежала к выходу. Сергей пошел за мной. Я начала лихорадочно искать такси. Оно подъехало,когда это чудовище было уже рядом. Он полез за мной в такси. Я уже почти плакала от бессилия,но случилось чудо. Водитель оказался его знакомым,причем,мужем подруги его жены. Я тут же сказала,что не буду мешать приятелям и выскочила из машины. Они уехали.

Я вздохнула с облегчением. И стала искать другое такси. Его не было,а к друзьям из ближнего зарубежья я не хотела садиться в машину. В конце концов я решила идти пешком. Как же я об этом пожалела. Идти было далеко и страшно. Не факт,что ко мне пристанут хулиганы или маньяк,но паника уже потихоньку накатывала. Не хорошо девушке бродить ночью по улице. Не скажу,что подругу Свету я сейчас вспоминала добрыми ,ну,или хотя бы литературными словами. Это немного отвлекало от паники. Половину пути я прошла без приключений. Я даже позволила себе немного расслабиться и чуть замедлила шаг. Ноги гудели,но останавливаться не хотелось. Я ковыляла средним шагом,подвернула ногу и покачнулась,издав тонкий писк,который тут же перешел в крик. Что-то больно ударило меня по плечу и шмякнулось под ноги,громко стукнув об асфальт. Я порывисто нагнулась и подняла камень,который так больно ударил меня. Это был уже предел. Такого свинского дня у меня еще не было в моей не такой уж длинной, но все-таки достаточно насыщенной жизни. Я начала бешено озираться по сторонам. Никого не было. Это довело меня до белого каления. Я заорала:

– Какая сволочь это сделала?!

Ответом мне была тишина...

Опять яркий солнечный свет в глаза. Пустынный холм и клубы пыли за ним. И гул...

Страшный приближающийся гул... Горячий воздух поднимается над холмом, гул переходит в лязг и топот. Вот-вот они покажутся из за холма.

Рука до боли стиснула копье. Из под нагретого на солнце шлема катятся капли пота по покрытому слоем пыли и обожженному лицу. Глаза до боли всматриваются в вершину холма , в столб пыли, в то что начинает появляться в этом пыльном мареве.

Вот они показались! Сарацины. Тяжелая конница. Лязг идет от металлических пластин на кожаных доспехах коней и рыцарей. Они закованы , обшиты металлом. Тысячи пластин отражаются на солнце , переливаются, слепят... В общем гуле слышен душераздирающий боевой клич. Ряды дрогнули, ощетинились копьями. Бежать бесполезно. Смерть настигнет гораздо быстрее. Выход один. Только вперед. Только в бой. Молча строй рыцарей перешел на рысь , на ходу выстраиваясь клином, смыкая плотнее ряды. Сарацины уже близко. Видны конские хвосты на наконечниках копий и шлемах. Лица закрыты забралами или черными платками.

Конь рванулся вперед. Мелькнула мысль, сколько времени так продержимся? Полчаса? Час? Уже неважно. Две лавины несутся навстречу друг другу. Свист, удар! Рядом рухнул конь сраженный арбалетной стрелой. Еще рывок! Впереди темная орущая стена с тысячами копий, направленных на меня. Мое копье нацелено на блестящий шлем с конским хвостом, выкрашенным в разные цвета. Его копье нацелено на меня. Сейчас будет удар треск ....

....Вскакиваю, открываю глаза,- темно. Почему? Где я? Куда делось яркое солнце? Почему так тихо? Ах, да. Это сон. Опять этот жуткий сон! Уже несколько раз за последние месяцы.

Сознание медленно возвращается... И не темно вовсе. Узкий луч света проникает в вытянутое маленькое окно. Освещен только дальний угол комнаты, но это неважно , комната маленькая. Пять шагов в длину, два шага в ширину, в ней с трудом помещаются два лежака. На втором тихонько похрапывает брат Бернард. Вот уж кому всегда и в любом месте спится хорошо. Кошмары не мучают, видения не преследуют. Поклевал пшеничных зерен, водой запил, помолился и спит как младенец. Святой человек, одним словом. И ведь сколько он пережил, настрадался за веру а все равно, бодренький такой старичок. Все епископы его уважают, да и в Риме, говорят он был принят высокими особами. Непрост он, брат Бернард, ох, не прост. Не зря меня к нему определили, видно кто то решил, что святому монаху нужна охрана.