Предназначение
Шрифт:
— Как ты? — спросила Эмили, участливо заглядывая в мои глаза, — мы беспокоились.
— Все хорошо, спасибо, — ответил я ей и всем собравшимся в каминной комнате, — со мной все в порядке, я не пострадал.
— Ты видел профессора? — спросил Тибальд, — он как-то объяснил выходку ящеров?
— Он приходил сегодня с извинениями и выражением искренних надежд на мое прощение, — ответил я, усаживаясь в свое кресло у камина.
Иша растянулся у моих ног, на его морде было написано неподдельное удовольствие, он слегка приподнял верхнюю губу, показывая ряд белоснежных клыков — должно быть, улыбался. Амар тотчас взобрался на его шею, кувыркнулся, схватил за хвост и, зарывшись в теплый мех огромного кота, что-то
— Жиром принес мне документы Арино, — я подал сверток Тьери, — прочти, что там.
Тьери развернул маленький рулончик. На истертой пожелтевшей от времени бумаге был написан небольшой текст на старофранцузском языке: «В столь давние времена, что даже старейшие из мудрейших не помнят их, жил на земле могущественный король Тэнивад, — начал читать Тьери, — у него была жена Эфра — дочь властителя мира Теней. И не было во всем дневном и подлунном мирах сильней и могущественней волшебницы, чем она. Но омрачено было счастье королевской четы: у них не было детей. Тогда воззвала Эфра к Матери-Земле, молилась она долго и слезно. Прародительница всего живого ответила на ее мольбы — у них родилась дочь».
— Это что, сказка? — спросила Софи, — а при чем здесь Арино? Он, насколько я знаю, был публицистом, но не сказочником.
— Давайте послушаем до конца, — попросила Эмили, не будем прерывать Тьери. Читай, дорогой.
— Солнце одарило девочку золотыми волосами, — продолжил Тьери, — небо голубизной огромных глаз, снежные вершины гор — прозрачной белой кожей, а утренняя заря окрасила ее личико нежным румянцем. Во всем мироздании не было прекрасней дочери царя Наземного мира.
Нимфы приходили к ней по ночам и пели колыбельные песни. Русалки уносили в морские пучины, открывая перед ней красоту подводного мира. Эльфы поднимали на невообразимую высоту, и она летала вместе с ними над бескрайними просторами земли.
Ее учителями были многомудрые бессмертные духи Света. С ними она познавала таинства древней магии. Духи учили ее видеть глубинную природу вещей, раскрывали перед ней секреты жизни и смерти.
Анади росла добрым послушным ребенком, она не была избалованной капризной принцессой. Мать и отец, хотя и очень любили ее, все же воспитывали в строгости.
Когда Анади исполнилось шестнадцать лет, весть о ее красоте и учености разнеслась во все концы Мироздания. И отец объявил ей свою волю: на пир в честь ее шестнадцатилетия прибудут принцы со всех концов вселенной, чтобы просить ее руки.
Грустно стало принцессе. Она еще не была готова покинуть отцовский кров. Вечером, забравшись на подоконник, смотрела она на темнеющее небо и думала о том, что завтра ей предстоит выбрать мужа, который увезет ее, быть может, так далеко от родных мест, что земля будет казаться маленькой сияющей звездочкой на ночном небосклоне.
Закатная заря разлилась по небу. Перед замком простерлась широкая долина, река серебристой лентой, украшенной белоснежными кувшинками и утопающей в ее зеленых волосах, переливалась и дробилась под лучами полной луны. Лес, обступающий замок с трех сторон, казался черной стеной вражеской армии, и могучие кедры выглядели ее исполинскими воинами. Неприятное чувство тревоги закралось в душу принцессы. Она зябко повела плечами.
— Что грустишь, подружка? — рядом с принцессой опустилась крошечная лесная фея, — пойдем, сегодня твой праздник, и мы решили устроить девичник! — фея рассмеялась таким звонким и веселым смехом, что Анади сразу же забыла о своих переживаниях. Фея изящно потянулась и в тот же миг стала одного роста с Анади. Ее зеленоватые волосы многочисленными локонами укрывали спину, спадали с плеч тугими струями, прикрывали розовое полупрозрачное платье. Стройные ножки и тонкий стан угадывались под ним, как будто оно было сшито из утренней росы, переливающейся бесконечными брильянтовыми искрами. — Наяды приготовили тебе подарок. Эдина просила не говорить тебе, но ты же знаешь: я ничего не могу от тебя скрыть, — фея заговорщически подмигнула Анади, — тем более что ее сюрпризы не всегда удачны. Помнишь, как в прошлый раз нам пришлось долго искать выход из подземного лабиринта? А потом объяснять дракону, что мы не воры. Хотя он отлично знал, кто ты! Просто старый плут хотел поразвлечься, ему же так скучно сидеть на привязи.
— Погоди! — воскликнул я, — как ты сказал? Эдина?!
— Ну да, Эдина, наяда, — Тьери оторвался от рукописи и удивленно посмотрел на меня, — а в чем дело?
— Да так. Я вспомнил, что наяду, выручившую меня из подземного царства, тоже звали Эдина. Думаешь совпадение?
— Кто их знает? Сейчас не так часто можно встретить лесную фею, гнома или наяду, — проговорил Тибальд, — но совпадение интересное. Как ты там прочел? Искали выход из лабиринта?
— Да.
— Тьери, читай дальше, потом обсудим, — взмолилась нетерпеливо Эмили, — сказка очень интересная!
— Фея взяла Анади за руку, и они вспорхнули в воздух, как ночные бабочки. Девушки пролетели мимо башен и шпилей замка, миновали высокие крепостные стены. Промелькнули мимо домов расположенного у королевского дворца города и, наконец, подгоняемые легким вечерним ветерком, выпорхнули на просторы долины. Они то опускались к самой земле, то взмывали к потемневшему небу и, смеясь, неслись к излюбленному месту игр и танцев дивных друзей Анади.
В длинной излучине реки, у глубокого плеса, раскинулся широкий, поросший высоким разнотравьем заливной луг. Посреди него стоял огромный дуб. Он, как древний великан, размашисто раскинул руки-ветви, а его макушка кудрявой шевелюрой касалась красного от вечерней зари неба. Темное облако зацепилось за его вершину и было похоже большую мохнатую шапку, надетую набекрень. Далекий лес, замок на вершине холма и долина, погруженная в вечерние сумерки — все показалось Анади родным и таким близким, что у нее защемило сердце. Вновь тяжелое предчувствие ледяным дыханием коснулось ее души.
— Это оттого, что я знаю: скоро мне придется оставить отчий дом, — подумала девушка, — но все будет хорошо! Отец не позволит случиться несчастью. Да и мама — великая магиня, она видит людей насквозь и поможет мне с выбором, — успокоила она себя и вслед за подругой опустилась под крону дуба.
Нижние ветви дерева сияли от множества крошечных фонариков, зажженных лесными, полевыми и речными эльфами. Среди травы мелькали зеленые, красные, голубые шапочки подземных жителей-гномиков. Они резво носились по полянке, выравнивая ее для танцев. Вокруг них в воздухе кружилось множество фей, их легкие платья развевались и переливались бесчисленными искорками, словно были сотканы из солнечных и лунных бликов. На длинных столах, установленных вдоль танцевальной площадки, было выставлено угощение. Дикий мед, подаренный пчелами, темнел в берестяных плошках. Цветочная пыльца, собранная бабочками, была уложена в лиловые чаши колокольчиков. Утренняя роса блестела в высоких хрустальных кувшинах. Золотистый нектар в перламутровых речных раковинах и лесные орехи на нежных бархатистых лепестках орхидей перемежались с букетами цветов и розовыми лотосами.
— Это будет такой бал, который ты запомнишь на всю жизнь, Анади! — воскликнула молоденькая русалочка, увидев появившуюся принцессу. Она сидела на камне у ручейка, стекающего среди луговой травы к реке, и выжимала волосы. — Собрались все, даже старая карга Никея приползла.
— А, вот и вы, наконец! — из-за дуба показалась Эдина. — Анади, пойдем скорее! Я уверена: ты будешь в восторге от подарков, которые мы тебе приготовили. Все уже в сборе и ждут только тебя! Пойдем, пойдем, — наяда схватила девушку за руку и потянула за собой.