Предобеденный секс
Шрифт:
Владимир Александрович обалдело переспросил:
– То есть как это?.. Ты ведь вроде замужем, и кроме мужа, наверно…
– При муже никогда и никого! До него – да, были, но только лишь потому, что организму это действие необходимо. – Нина говорила тихо, больше для себя самой. – Ты же мне как-то по существу понравился по дороге Москва – Дмитров, нет, на обратном пути, Дмитров – Москва. Ты мне не только
Так началось то, что исстари именуется романом. Но с одной, существенной поправкой. Владимир Александрович постепенно стал замечать, что Нина не просто говорит, что любит его, а на самом деле любит, а известно, что надо избегать двух категорий женщин – тех, которые любят, и тех, которые тебя терпеть не могут. Ведь посередке столько вариантов. Владимир Александрович стал размышлять, как прервать эту связь, она длилась уже полгода. Просто оборвать, перестать звонить, послать подальше – конечно, это простой способ, но он не может себе позволить такое, все-таки человек интеллигентный, кандидат медицинских наук. Как же тут быть? Думал, думал, ничего не мог придумать. Да и расставаться в общем-то не хочется, любовница Нина – потрясающая. Есть, правда, один заскок – идет в постель только на голодный желудок. Сначала это удивляло Владимира Александровича, а потом стало даже нравиться. Когда голоден, больше, оказывается, мужских сил. Медицинский феномен. Тема для диссертации…
Нина не думала ни о чем. Жила, как многие женщины, от свидания до свидания. Но как-то Владимир Александрович на свидание не пришел. Не явился и на следующий день. Даже не позвонил. Прежде, когда не мог прийти, обязательно предупреждал. Нина нервничала, терпела, терпела, потом не выдержала и набрала его домашний номер. Ответил женский голос. Нина рискнула и попросила Владимира Александровича.
– Кто спрашивает?
Нина растерялась:
– Он дома?
И услыхала насмешливое:
– Какая вы нахалка, домой прорываетесь! Не вы первая, не вы последняя, увы! В рыжих если влюбляются, так без памяти! Он с вами завязал! – И, чтобы окончательно прикончить, женский голос добавил: – Бедная Ниночка!
Другого рецепта забыться, кроме как пить по-черному, пить по зеленой тоске, пить по-сатанински, Нина не знала. Пила и ревела, была противна сама себе.
Через
Владимира Александровича отловила у больничной проходной.
Он был неприятно поражен:
– Я занят. Увидимся позже.
– Позже уже наступило! – настаивала Нина. По-детски вцепилась в рукав.
– Жена про все узнала, – сухо сообщил Владимир Александрович, – откуда, как, понятия не имею, на то она и жена. А у нас двое детей.
– Вова, ты меня не любишь? – прошептала Нина.
Владимиру Александровичу стало ее жалко. Кроме того – приятно, когда тебя любят, когда из-за тебя страдают, очень приятно. Он погладил Нину по голове:
– Дети, Нина, дети. Я где-то читал, что иметь детей – это счастье, но не иметь их – тоже счастье. Думаю, что второе – вернее.
Владимир Александрович высвободил руку и быстро пошел, не оборачиваясь. Чувствовал себя мерзавцем, а с другой стороны, оправдывал себя тем, что семья – важнее. Про то, что сам признался, разболтал жене, ничего не умел от нее долго таить, – про это не вспоминал, а в общем хорошо, а то уже засасывала эта история, да и на Нине свет клином не сошелся…
Нина побрела на ближайшую улицу ловить машину. Стояла с поднятой рукой, не видя и не слыша ничего. В Москве десятки, а может, и сотни тысяч машин. Но, надо же, остановилась та самая красная «ауди», что подвозила ее в тот печальный день одиннадцатого февраля на фирму, и выглянул тот самый водитель:
– Эй, тетя, очнись!
Нина, не глядя, полезла в автомобиль.
– Мы ведь знакомы, красотка. Выходит, судьба! – радостно продолжал водитель. – Тебе пригодятся триста баксов?
Нина внимательно посмотрела на типа за рулем. Лет тридцать, не больше. Глаза наглые.
– Ну ладно, пусть будет четыреста! – расщедрился владелец красной «ауди».
Нина рванула дверцу машины, дверца не поддавалась.
Мужчина понял, перегнулся и помог Нине выбраться из машины.
– Дура! – сказал он Нине вдогонку.
А Нина потащилась к автобусной остановке.