Предохранитель
Шрифт:
– Это? Дисплей. Пациентов лечим. Интерфейс в воздухе - вот здесь. Еще лицом команды подавать можно, - он прищелкнул языком и его призрак по ту сторону зеркала исчез.
Она попробовала пошевелить пальцами там, где он указывал - и на нее посмотрела собственная копия, похудевшая килограммов на пятнадцать.
– Осторожней, тут учиться надо, - он вернул ее образ к норме, Инструкция в машине болтается.
– И никто не сказал?
Адриан улыбнулся самой бескорыстной из всех своих улыбок.
– Прибор пока один. У кого установить - неясно. Грызни много.
– Да.
Они разбежались, а в вестибюль за их спинами входили Рустиковы.
Вежливый электронный голос Ирма предупредил о первом пациенте Сентракову не терпелось. Только Адриан успел рассесться, как в кабинет ввалился облупившийся богатырь. Или чуть сдувшийся. Словом, нелегко пришлось этому человеку. Несколько лет назад он был бы отличной натурой для героического портрета. Загорелое, обветренное лицо, спортивный вид фигуры, крепкие мозолистые руки. Сейчас в глазах было слишком много усталости, а на лице - глубоких морщин.
– Вадим?
– психолог показал ему экран с биографией, - Можно так обращаться?
Тот чуть нахмурил брови, наклонился к экрану - буквы на нем предусмотрительно увеличились - и кивнул.
– Кресло удобное, - Адрина сам чуть откинулся в своем, - От подслушивания мы защищаемся, клятву Гиппократа соблюдаем. Тут безопасно.
Вадим кивнул еще раз.
– В письме были основные запросы, но уж больно ты конспирировался. Чего ты хочешь: бессердечия, жесткости? Я понял, нужна решительность. Умение импровизировать. Но причем здесь бесшабашность?
Пациент несколько секунд молчал.
– У меня очень специфическая проблема. Климат на рабочем месте.
– М?
– Достали меня...
– Вадим недовольно поморщился.
– Как и десять тысяч человек в этот момент. Кто больше беспокоит подчиненные или начальство?
– Тут не в том дело. Ситуация в фирме плохая. За нас спор идет. Я акции вашей корпорации продал. А зам мой, Журавликов, гадюка подколодная, "Дактосу" активы слил. Сейчас суды перемалывают бумаги. Патовая ситуация. Подробности тебе не нужны, но месяца три-четыре мы с ним в одном здании работать вынуждены. Если я уволюсь - все проиграю.
Адриан удивленно поднял брови.
– Полагал, что эти проблемы решают ребята в камуфляже. В крайнем случае, - он поднес указательный палец к виску и подергал большим, подражая движению курка.
– Не в этот раз. Слишком хорошее юридическое прикрытие. Убьют меня фирму возьмут штурмом ваши омоновцы. Это опять деньги, суды. Словом, меня проще выжить.
– Рискну предположить, подкладывают кнопки на стул?
– Слушай, что ты за психолог такой?
– пациент сжал челюсти и на секунду его лицу вернулась прежняя сила.
– А я тебя не утешаю, - Адриан пожал плечами, - Сюда приходят учиться смотреть на смерть. Я смогу заставить тебя расслабиться,
– Всем!
– Вадим почти сорвался. Его голос повис на грани громкого слова и крика, - Проблемами, секретаршами, производством, бумагами. А что ни возьмись - везде гадости. Сегодня он поставил на интерком голос маленького мальчика! Визгливый и слова говорить не умеет. Его невозможно слушать. Я сюда и примчался. Всю бумагу в кабинете покрыли водяными знаками - моя физиономия в разных гримасах. Это...
Пациент справился с собой, глубоко вздохнул, прикрыл глаза.
– Не так плохо. А какая защита от программ в дисплеях, от подсознательного внушения?
– Ваши безопасники у меня крутились. Что-то в машину поставили. Другие дисплеи отключили. Регулярно заходят. Нормально, - Вадим в рассеянности потер переносицу, а Ирм тут же нашептал Адриану, что пациент раньше пользовался очками. Осталась близорукость восприятия окружающего пространства.
– А сторонников у тебя там много? Не один же ты в офисе?
– Имеются. Но мне приходится держать на себе все дело.
– То есть вторая сторона работает только на разрушение, а ты на созидание?
– Да, - Ирм подсказывал Адриану, но тот и сам видел.
– Неправда.
Усталый богатырь резко поднял глаза и встретил радушный взгляд жизнелюба.
– Видишь ли, Вадим, случай действительно сложный. Применим чуточку самоуверенности, безапелляционности. Наглости. Придется устанавливать пронырливость. Убирать брезгливость. Разбираться с ложью самому себе. Словом, поработаем на славу.
Адриан увидел сомнение в глазах пациента.
– Тут, случаем, не тоталитарная секта?
– Намекаешь на зомбирование? Дескать, вытрясем из тебя все, превратим в марионетку и оставим полным психом?
– Вроде того.
– Резонная мысль. Сейчас сделать из человека говорящее чучело - раз плюнуть. Но есть парочка контрдоводов. Чем проще программа, что вкладывается в личность, тем меньше эта личность работает. Скажем, внушу я тебе, чтобы ты отдал все свои деньги. Почти разрушу личность. На передачу денег уйдет полчаса. И все. Чтобы ты деньги всю жизнь зарабатывал, надо оставить тебе чуть больше соображения. Чтобы делал это эффективно, а не тупо клянчил мелочь в переходах, - нужно сохранить твою индивидуальность. Чтобы ты делал это эффективней других - твою личность надо развивать. Вот и подумай - та работа, которую ты делаешь, она нуждается в интеллекте? Или с ней справится твой компьютерный секретарь?
– По-моему, это попытка отделаться лестью, - Вадим подозрительно сощурился, - Знаю я такие приемчики: вы слишком умны и гениальны, чтобы вас можно было обмануть. Чистая пирамида.
– Приятно когда пациент не доверят врачу, - Адриан искренне улыбнулся, - Это делает мою работу более продуктивной. А если серьезно - я ведь не требую денег. В марионетку тебя могли превратить и наши безопасники. Акции и так у корпорации. После юридической победы сменить тебя можно будет росчерком пера. Еще вопросы?