Предопределенность
Шрифт:
“Потому что если бы я сказал тебе об этом, вероятно ты бы не пошла туда и Отец наказал бы тебя.”
“А это не было наказанием?”
“Нет, он считает это развлечением. Он дух вуду многих вещей. Эротизм одна из них.”
“Уф, о, уф,” я помотала головой и начала идти назад к комнате, в которой я была ранее.
“Ты не хочешь посмотреть библиотеку?” спросил Лейф.
Я подумала о том, что только что видела и идея того. что библиотека могла состоять из девяносто процентов порно литературы,
“А как на счет Уайта?”
Он использовал свой козырь. Я остановилась и посмотрела на него. Я ненавидела то, что он брал верх над моим разумом. “Если ты действительно сожалеешь о сегодняшнем вечере, то ты приведешь его ко мне.”
Лейф кивнул, “Договорились. И я также принесу тебе еду. Обычную еду и газировку.”
Я не стала спорить, потому что я была уверена, когда мой желудок успокоиться после увиденной отвратительной сцены, я почувствую голод. Прошло немало времени с тех пор, как я ела в последний раз.
“Тебе необходимо повернуть направо, а затем увидишь тертью дверь справа,” проинформировал меня Лейф. Я хорошо ориентировалась, поэтому не нуждалась в его напоминании, но несмотря на это кивнула и зашагала вперед. Теперь я боялась того, что могла увидеть в этих коридорах.
Дверь была темно-фиолетового цвета с большим черным черепом, вырезанным из мрамора и расположенном посередине. Я не обратила на него внимание, когда мы выходили из комнаты ранее. Я повернула большую тяжелую ручку и зашла внутрь.
Печально, что я почувствовала себя здесь комфортно. Еще недавно я ненавидела это место. Сейчас, после той ужасающей сцены, я решила, что мне стоит хорошенько сдружиться с этой комнатой, так как я не была намерена покидать ее снова.
Посмотрев вниз на свое платье я захотела его снять. Оно напоминало мне о других женщинах и чувствовала себя грязной, пока оно было на мне. Однако, я нигде не видела своих вещей, а я не собиралась оставаться голой.
Глава двадцать первая
Дверь приоткрылась за моей спиной и я повернулась, ожидая увидеть Лейфа с едой, но вместо этого я обнаружила Уайта. Он закрыл за собой дверь и грустная улыбка коснулась его губ. Он был не столь прозрачен, как все остальные души.
“Привет, Пэган.”
Я смотрела на него и поняла, что он говорит со мной в моей голове.
“Уайт, мне так жаль.” Ответила я, подойдя ближе к нему.
“Это не твоя вина, Пэган. Я по-началу ничего не понимал, но Лейф навещал меня несколько раз и он все мне объяснил.”
“Нет, это моя вина. Если бы я просто пошла с ним, когда он рассказал мне про мою душу, ты остался бы жив. Но я не знала. Если бы я знала, что они заберут
“Ты думала, что Смерть уладит всё вовремя,” ответил он.
“Да. Я думаю, что теперь ты знаешь о Данке.”
Уайт кивнул, а затем протянул руку, и несмотря на то, что я не была уверена, пройдет ли моя рука сквозь его или он также тверд, как кажется, я протянула свою руку к нему навстречу. Прикосновение тяжелой холодной руки удивило меня.
“Ты не такой, как другие души. Они не могут говорить и их тело не твердое.”
– Я считаю, что это из-за того, где мы находимся. Здесь Гид делает вещи такими, какими он хочет, чтобы они были. Я считаю, что он … э-э, Уайт замолчал и отвернулся. Он почти казался смущенным и медленно сегодняшний обед всплыл в моей памяти, я поняла, что он пытался сказать.
– Он использует души как свое развлечение?- спросила я.
Уайт взглянул на меня и кивнул. Я почувствовала, что мне становиться плохо. Использовал ли он Уайта так же? Меня сейчас стошнит.
– Нет, Пэган, он не заставлял меня делать что-то… из всех этих вещей. Я его только что видел. Я думаю мой возраст сохраняет меня от этого, но я не уверен.
Прислонившись к краю кровати я села с облегчением.
– Знаешь, он намерен держать тебя здесь.
Я подняла своей взгляд обратно к нему и кивнула:
– Я знаю. Несправедливо, что ты должен оставаться тут теперь, когда я согласилась прийти. У него есть я. Я не уйду.
– Как там Миранда?
– спросил Уайт, боль в его глазах пронзила меня.
Я вспомнила её сидящую на кровати с его записками и подаренным им мишкой на коленях. Я не могла ему рассказать, как сильно она горевала о его смерти. Это было бы слишком.
– Она в порядке. То как она скучает по тебе это жестко, но с каждым днем ей становиться лучше, - заверила я его.
На его лице было написано: “Это было раньше. Когда у нее была ты. Теперь она потеряла нас обоих.”
Несказанные между нами слова висели в воздухе и были плотными и болезненными.
– Она сильнее чем ты думаешь, заверила я его, но воспоминания о ее пьяном теле, шатающемся на кладбище, говорили совершенно о другом.
– Я надеюсь на это.
По тому, как он это произнес, я поняла, что он с этим не согласен. Конечно же он был прав. Миранда была словно хрупкий цветок. Цветок, которому требовался особенный трепетный уход. Уайт всегда это понимал и делал всё возможное, чтобы дать ей то, в чем она нуждалась. Я любила его за это.
– Он идет, сказал Уайт, глядя на закрытую дверь.
– Ты мог бы остаться? спросила я, не готовая к его уходу.
– Нет. Но я вернусь.
– Останься. Я попрошу его отпустить тебя.