Предпоследний крестовый поход
Шрифт:
– Эй! Смотри себе между ног!
– Покажите вашу руку. – Алексей резко бросил вазу на пол, и та громко зазвенела, оглушив Ричарда на секунду.
Алексей, так не застегнув брюки пытался схватить капитана за руку и оголить запястье, но и без этого было видно, что у капитана отсутствует изображение креста, как у других членов ордена.
Возня становился шумной, Ричард, сжав свою вазу покрепче в руке ударил Алексия по голове. Теперь звук был не таким звонким. Алексий упал на залитый мочой пол, а Ричард, путаясь в шторах выбежал обратно в зал.
Бруно прохаживался по залу и стрелял у братьев сигареты, когда Ричард пронесся мимо него как пес, которого напнул мясник.
Уставшие заемщики оживились при виде капитана на пустой ночной улице.
– Заем для королевской армии под восемнадцать процентов!
Ричард лишь махнул рукой, а заемщик уже валялся в луже, вывалив на грязь свои буклеты.
Сержанта и капитана вмиг обступила толпа.
– Беспредел!
Заемщики повылазили из своих будок и ларьков. Они стали окружать Ричарда и Бруно, словно хищники добычу.
– Не давайте им уйти! Пошлите за городскими! – писклявые вопли мелкорослых, сутулых, заискивающих существ. Ричард не мог назвать их людьми. Он видел их сейчас именно существами.
Если на шум явиться патруль. Он шляется по улице после отбоя, да и ладно бы в пивнушке, вместе с сослуживцами. На это бы закрыли глаза, как никак скоро в поход. А он нападает на людей. Ричард не выдержал воплей снаружи и шума внутри головы. Он выхватил клинок из-за пояса и приставил к горлу одного из заемщиков.
– Видишь этот крест на плаще? Я защищаю тебя и твоего господа, пока ты тянешь из людей последние гроши!
– Капитан! Остановитесь! Капитан! – Бруно вцепился в плечи Ричарда и повис на нем.
– Видишь? – повторял вопрос Ричард, но ответить заемщик уже не мог. Ричард не рассчитал сил. Он хотел лишь припугнуть. Хотел, чтобы холод лезвия отрезвил и заставил прозреть мелкого кредитора, но не пустить ему кровь.
Ричард отпрянул и тело мужчины обмякло и упало ему под ноги. В темноте не было видно алой крови. Она была темной липкой субстанцией на руках, рукоятке. Пару капель попало на плащ, воротник и лицо. Ричард уже убивал. Убивал вооруженных и безоружных. Мужчин и женщин. Иудеев и безбожников. Французов и остальных. Но он всегда знал, что делает. Даже, когда другие ученики случайно ранили друг друга, Ричард был осторожен и следовал правилам. Но он никогда никого не пугал и никому не угрожал. Если поступил приказ убить – он убивал. В полную силу.
Ричард не испугался. Он даже не взглянул на убитого. Смертельно хотелось спать, как после капель, у дома магистра. Бруно тянул его за плащ, и он покорно плелся. Бруно дергал, и он бежал.
Они запутались в чужом белье, разбудили собак. В окне магистра горел слабый свет светодиодного фонарика. Антоний читал. В доме было прохладно ночью, но он все равно ходил в одних брюках и босым.
– Что случилось? На вас напали? У вас кровь, капитан…
– Пустяки, господин магистр. Собаки во дворах. – ответил за капитана Бруно. Сам же Ричард прижимался к косякам и стенам, в поисках удобного положения для сна.
– Капитан, кажется устал. Одну минуту, – Антоний принялся рыться на столе. Среди бумаг и кружек он быстро нашел, то, что нужно. Белый порошок, напоминавший Бруно муку. Магистр высыпал его на обрывок бумаги и сунул капитана под нос. – Вдохните. Будете, как огурчик.
Ричард послушно втянул носом все, что дал магистр. Веки поднялись, зрачки расширились. Ричард больше не искал места поспать. Он тупо глазел то на магистра, то на сержанта.
– Боже правый! Садитесь! Я совсем позабыл о вежливости.
Бруно усадил капитана и устроился сам.
– Я был в лисах и псе. Мне тяжело об этом говорить. Одно скажу, за их клевету на нашего папу, их стоит четвертовать. Бросить на растерзание собакам. Вырвать сердца.
– Боже милостивый! Что же они говорили? – магистр подпер руками подбородок и уставился на Ричарда.
– Ужасные вещи. Мой язык сгниет и отвалиться если я повторю их слова.
– Вы узнали кого-нибудь?
– Нет. Они все скрывают лица. Но я видел у них рисунки, на запястьях. Треугольники, нет, узоры…
– Кресты! – вмешался Бруно. – Такие узкие у основания и расширяются. Давайте я нарисую.
– Вы не вели съемку?
– Простите магистр. Когда я услышал их речи, меня парализовало. – Ричард раскачивался на стуле и теребил накидку пальцами, марая ее засохшей кровью. Бурно тем временем выводил крест карандашом.
– Лапчатый крест. – сказал магистр. – Такие кресты носили ордены в средние века. До священного атомного огня. До изобретения электричества. Очень давно. Кресты тамплиеров, мальтийские кресты. Все они одного типа. Возможно этот орден взял этот крест в качестве своего символа именно поэтому. Они хотят приравнять себя к доблестным предкам.
– Они выкололи их себе на запястьях.
– Что бы везде знать своих. Знак отличия. Татуировки еще не о чем не говорят. В древних культурах они носили значения оберега от темных сил. Потом говорили о принадлежности. До священного атомного огня, они были модой молодежи, потеряв всякое значение. Превратились в аксессуар, вроде заколки или серьги.
– В те дикие времена, мастеров, что делали рисунке на кожи было, наверное, много, раз это было так популярно. Сейчас все вернулось на круги своя. И они отметили себя этими знаками не спроста.
– Я об этом говорил. – Антоний, устало потер рябой лоб и извлек из бардака на своем столе книгу.
– Вот! Вот такой крест! – Бруно принялся тыкать грязным пальцем в страницы.
– Это символика различных средневековых орденов. Тамплиеры, госпитальеры, тевтонцы… Крест имеет большое значение в геральдике. И в нашем с вами деле. Мы сможем знать на кого они ровняются, чего хотят, и чего от них ожидать.
– Но ведь почти все ордены в средневековье были уничтожены. Преданы казням, за неподчинение. Нам в академии говорили. – не унимался Бруно. Его капитан в этот момент топал ногами и чесал ноздри.