Председатель 2
Шрифт:
— Что ж вы скромничаете, Василий Дмитрич, — бодрым, а главное довольным голосом, начал Дмитрий Антонович, — я смотрю у вас почти получилось кардинально решить проблему. Но даже так неплохо, а? Как говорится: кот из дома, мыши впляс.
Антоненко сначала не понял о чём речь, а потом до него дошло. Это что же, Кулагин думает, что это всё он организовал? Пока Василий Дмитрич молча обдумывал положение, начальник продолжил:
— Ну а мы мышкам-то поможем. Поспособствуем бардаку, так сказать. Ладно, давай. Жду тебя в Москве. Не телефонный разговор, всё же.
— Еду, товарищ Кулагин, — решил
Глава 15
Вернувшись в Москву, Антоненко первым делом отправился к Кулагину. Тот уже ждал его в своём кабинете, да ещё и практически накрыв на стол. Во всяком случае хорошая выпивка и деликатесная закуска к разговору прилагались.
С этого и начали. Кулагин с порога предложил Василию Дмитричу обмыть хорошие новости. А уже после начал рассуждать.
— Рисковый ты человек, Дмитрич. Но верю, что ты всё сделал по уму и не подставился почём зря. Тем более, зная, что рискуешь ты один.
— Конечно, — поспешил заверить его Антоненко и даже не соврал.
Он не подставился, как минимум, потому, что ничего и не делал.
— Но больше такие жёсткие методы использовать не нужно. Да и вообще, уверен, что настало время Филатову упасть. Парень замахнулся на кусок больший, чем может откусить...
Кулагин бы в благодушном и болтливом настроении. Он выпил ещё до прихода Антоненко и теперь пространно рассуждал о том, что молодые, они все инициативные, но совсем не понимают жизнь, что инициатива наказуема, и, что для того, чтобы по-настоящему контролировать общество людей, пусть даже и небольшую деревню, нужно иметь большой опыт управленца, а потому ничего хорошего у Филатова уже не выйдет. Он вернётся через месяц в совсем иной колхоз, нежели тот, который оставил. А, к тому же, сам Кулагин уже позаботился о том, чтобы назначение на место участкового получил человек верный ему до мозга костей и заряженный на то, чтобы максимально усложнить жизнь председателю Нового Пути.
Антоненко слушал это и понимал, что то, что он видел в области несколько расходится с представлениями Дмитрия Антоновича, но перебивать и уж тем более переубеждать его в чём-либо не пытался. Наоборот, с удовольствием поддакивал, налегая на закуски и предвкушая новое назначение.
Медленно шагая по железнодорожному вокзалу, я направлялся к поезду. Всё, что взял с собой — это маленький чемодан с вещами. Вокруг поезда столпились люди с куда большими объемами багажа, а я так, можно сказать, налегке. После выписки я старался с особым вниманием относиться к своему здоровью, ведь именно от этого зависит моё скорое возвращение в колхоз.
Поезд должен довезти меня до Симферополя, а дальше придётся добираться уже на автобусе.
Моим соседом оказался один единственный мужчина, который представился Георгием. Поздоровавшись с ним я занял свою полку и практически моментально уснул, отпуск есть отпуск и почему не начать отсыпаться уже в поезде.
Спал я очень долго и по настоящему проснулся когда до Cимферополя осталось каких-то десять часов. Поезд в это время стоял на какой-то станции, названия которой я не знал. Выйдя из вагона, стоянка была пять минут я с наслаждением прошёлся
Протиснувшись по узкому коридору, я подошёл к своему купе и открыл дверь. За моё отсутствие у нас с моим попутчиком появилась компания.
— Здравствуйте! — тут же с улыбкой поприветствовал меня молодой мужчина, который сидел справа снизу
Под его звонкий голос отозвался и второй мужик, сверху:
— Ещё одного не хватает для полной компании!
Я ответил на приветствие и уселся на свою койку слева. Дверь в купе снова открылась и к нам вошёл Георгий, чьё место располагалось сверху над моим.
— Меня Иван зовут, — лежа на верхней полке обратился к нам мужик, — А тот что снизу — Семён.
— Александр, — представился я.
— Георгий, — кивнул нам четвёртый попутчик.
С новыми попутчиками мне повезло. Мы достаточно быстро познакомились и успели даже рассказать друг другу кто куда едет.
Поезд тронулся. Вокзал за окном начал медленно удаляться. Под тихий перестук колёс Семён рассказал нам несколько забавных историй, вызвав смех во всём купе. Я и сам не заметил, как прошло несколько часов.
— Чай пить будете? — открыв дверь поинтересовалась проводница.
— Конечно будем! — добрым голосом отозвался Семён, впрочем, никто не возражал.
На столе появились четыре чая в стаканах с подстаканниками. По всему купе то и дело раздавался звон чайных ложек о стекло. Я сделал глоток и посмотрел в окно на живописный пейзаж.
Словно из ниоткуда на столе появились сваренные вкрутую яйца, огурцы, соль в спичечном коробке, хлеб и несколько пирожков. Георгий не скупился на складчину и поставил на столик свёрток из фольги, внутри которого находилась жареная курица. После чего я и глазом моргнуть не успел, как на столе очутилась ещё и бутылка водки.
— Под такую закуску, да в хорошей компании, можно и выпить! — торжественно произнёс Семён, зазывая вниз мужиков с верхней полки.
Отказываться я не стал, но и пить старался меньше других.
— Скучновато здесь что-то, — промямлил Семён, — у вас домино или шахматы есть?
Все дружно покачали головой.
— А ведь жаль, очень жаль... — с неприкрытым чувством досады он уселся на край своей койки.
— Слушайте, у меня как раз карты с собой есть. Это не домино, конечно, но тоже развлечение, — внезапно предложил Иван.
Тут до меня и дошло. Перед мной не обычные мужики сидят, а самые настоящие каталы. Как ещё объяснить столь скорое спаивание попутчиков? Так ещё и с самого начала больно уж они заинтересованы именно в нас с Георгием были. Что уж тут, видимо напарники они, не иначе.
— Можно! Почему нет? Я только выйду покурить, а вы пока решайте, — на этой ноте Семён вышел из купе, оставив нас двоих с Иваном.
— Я не против, — почесав покрасневший нос заявил Георгий, — а вы, Александр?
Мне хотелось прям в этот же момент остановить мужика, но насколько я знал, зачастую с шулерами заодно были как проводники, так и милиционеры. Все в доле. К тому же, начни я сейчас отношения выяснять, высок шанс не на курорт отправиться, а снова в больницу! Нет, лучше в конфликт не вступать. Если Георгий так хочет сыграть, то пусть играет, а я осторожно откажусь.