Предсказание
Шрифт:
— Да, — подтвердила Екатерина.
— В зале Метаморфоз?
— Да.
— Отлично, так почему бы не обойтись с любовниками точно так же, как поступили боги Олимпа с Марсом и Венерой?
— Навестить их во время сна? — воскликнул г-н де Жуэнвиль.
Дамы переглянулись.
Они умирали от желания встретить это предложение единодушными рукоплесканиями, но не осмеливались сознаться в подобном желании.
Была уже половина первого. Надо было подождать еще полчаса, а полчаса в злословиях по поводу ближнего проходят быстро.
Все
Екатерина больше всех восхищалась великолепной идеей застать на месте свидания свою дорогую подругу-адмиральшу.
Пробило час.
Все стали потирать руки — настал долгожданный миг.
— Пошли, — воскликнул принц де Жуэнвиль, — вперед!
Однако маршал де Сент-Андре их остановил.
— О, нетерпеливая юность! — воскликнул он.
— У вас есть какие-либо соображения? — спросил г-н де Ларош-сюр-Йон.
— Да, — заявил маршал.
— В таком случае, — вмешалась Екатерина, — прислушайтесь к ним, причем самым добросовестным образом. Наш друг маршал обладает огромным опытом по всем вопросам, а особенно в подобных материях.
— Так вот, — произнес маршал, — поясню, почему мне хочется умерить пыл моего зятя, господина де Жуэнвиля: часто случается так, что свидание происходит не обязательно в точно назначенный час, а если мы появимся слишком рано, то рискуем все сорвать.
Все согласились с благоразумным советом маршала де Сент-Андре, поскольку, как и королева Екатерина, были убеждены в том, что он непревзойденный знаток таких дел.
Договорились, что надо подождать еще полчаса.
Полчаса истекли.
Но теперь нетерпение достигло такого предела, что, если бы маршал де Сент-Андре и высказал какие-либо новые соображения, их никто бы не слушал.
Но он и не рискнул их высказывать — то ли потому, что понимал полнейшую их бесполезность, то ли потому, что время для намеченной вылазки уже настало.
Он, однако, пообещал, что проводит веселую компанию до самых дверей и там будет ждать результата.
Решили, что королева-мать отправится к себе в спальню, а принц де Жуэнвиль придет туда и даст полный отчет о происшедшем.
И когда все формальности были согласованы, каждый взял в руки по свече. Юный герцог де Монпансье и принц де Ларош-сюр-Йон взяли по две, и группа во главе с г-ном де Гизом торжественно направилась к залу Метаморфоз. Подойдя к дверям зала, остановились, и каждый по очереди приложил ухо к замочной скважине.
Ни единого звука.
Тогда вспомнили, что с этой стороны зал Метаморфоз отделен прихожей. Маршал де Сент-Андре слегка надавил на дверь прихожей, но она не поддалась.
— Черт! — проговорил он. — Мы об этом не подумали: дверь заперта изнутри.
— Мы ее взломаем! — воскликнули юные принцы.
— Потише, господа! — предупредил г-н де Гиз. — Мы же в Лувре.
— Верно! — согласился принц де Ларош-сюр-Йон. — Но зато мы сами из Лувра!
— Господа, господа! — настойчиво обращался к ним герцог. — Мы пришли сюда, чтобы засвидетельствовать скандал, а не создавать еще один.
— Совершенно верно! — воскликнул Брантом. — Совет разумный. Я когда-то знавал одну прекрасную и достойную даму…
— Господин де Брантом, — засмеялся принц де Жуэнвиль, — в данный момент мы не рассказываем историю, а ее творим. Придумайте нам средство войти внутрь, и это станет новой главой в ваших «Галантных дамах».
— Так вот, — заявил г-н де Брантом, — поступите так, как принято в резиденции короля: тихонько поскребитесь в дверь, и, возможно, вам откроют.
— Господин де Брантом прав, — сказал принц де Жуэнвиль. — Скребитесь же, тесть, скребитесь!
И маршал де Сент-Андре стал скрестись.
Лакей, который был на страже, а точнее, спал в прихожей и не слышал ни единого слова из приведенного нами разговора (он все же велся на пониженных тонах), проснулся и, полагая, что это Лану пришла за мадемуазель де Сент-Андре, как бывало обычно, приотворил дверь и спросил, протирая глаза:
— Кто там?
Маршал де Сент-Андре плечом распахнул дверь, и лакей оказался лицом к лицу с г-ном де Гизом.
Увидев все эти свечи, всех этих сеньоров, всех этих дам, все эти смеющиеся глаза и издевательски улыбающиеся губы, лакей сообразил, что готовится какой-то сюрприз, и попытался затворить дверь.
Однако герцогу Гизу уже удалось пройти в прихожую, и этот истый покоритель городов подставил носок сапога под закрывающуюся дверь.
Лакей продолжал сопротивляться изо всех сил.
— Эй, дурень! — обратился к нему герцог. — Отвори-ка нам эту дверь!
— Но, монсеньер, — отозвался бедняга, дрожа при виде? герцога, — у меня официальные распоряжения…
— Мне известны эти распоряжения; но мне известна и тайна того, что происходит там, и именно для блага короля и с его согласия мы желаем войти внутрь: эти господа и я.
Ему следовал бы добавить «и эти дамы», потому что пять или шесть любопытных женщин, прыскающих в кулак, проследовали за компанией.
Лакей, зная, как и все, какой властью при дворе обладает г-н де Гиз, и на самом деле вообразил, что герцог условился с королем. И тогда он широко распахнул дверь прихожей, а затем и зала Метаморфоз, приподнявшись на цыпочках, чтобы хоть краем глаза поглядеть на разыгрывающуюся сцену.
В зал не просто вошли, в зал ворвались. Живой поток хлынул в комнату, как нарастающий приливной вал, и…
XIV. ГЛАВА, ГДЕ ГОСПОДИН ДЕ ЖУЭНВИЛЬ ВЫНУЖДЕН РАССКАЗАТЬ О СВОЕМ НЕСЧАСТЬЕ
— Полагаю, монсеньер, — проговорил Роберт Стюарт, первым выходя из убежища, — что у вас нет особых причин относиться с уважением к его величеству, и если его величество не предоставит вам помилования для Анн Дюбура, то у вас более не найдется весомых аргументов против моего плана.