Представления, культы, обряды у казахов
Шрифт:
По сообщениям информаторов, в мектебах обычно заучивали наиболее употребительные молитвы на арабском языке и арабский алфавит. Учебными пособиями служили «Хафтийек» (казах. «Аптиек») — сборник, составляющий одну седьмую часть Корана (перс. «хафт» — семь, «йек» — один); «Иман шарт» («Сущность религии»), содержавшее различные молитвы, некоторые положения мусульманского вероучения, а также «Чар- Китаб», содержанием которого являются извлечения из шариата; сборники стихотворений религиозного и мистического содержания — Суфи-Аллаяр (тюрк. яз.), Ходжа- Хафиз, Физули, Бедиль (перс. яз.), а также «Бадауам» — татарское стихотворение о богоугодных и богопротивных поступках; «Кырык фарыс» о сорока заповедях: омовении, молитве, милостыне и т. д.; «Мухтасар-уль-викая», в которой изложены сведения об омовении, жертвоприношении и т. д.
Характерно, что понимать содержание заучиваемого в мектебе не требовалось, так как «боязнь хоть на йоту» изменить смысл прочитанного изречения из Корана при переводе удерживало каждого
Учителем мог быть местный имам (дамулла), или мулла (азанчи, иначе муэдзин, суфи). Летом мектебы размещались в юртах, зимой в зимних помещениях, землянках, не приспособленных для школьных занятий. Оплата за обучение зависела от состояния родителей. Каждую пятницу в качестве «жумалыка», ученик мог принести лепешку или 10–15 копеек. В качестве платы за год мулла получал лошадь или барана (козу). Плата не взималась в том случае, если дети в свободное время помогали мулле в домашней работе. Мектебы действовали нерегулярно: летом — во время остановки аулов на «джайляу», а зимой — на «кыстау». Для большинства детей срок обучения был очень коротким — не более 4–5 месяцев в год. В мектебах учились преимущественно мальчики в возрасте от 6 до 17 лет, девочек было меньше. В подавляющем большинстве случаев необходимость обучения в мектебе у казахов связывалась исключительно с возможностью исполнения религиозных ритуалов. Не все ученики преуспевали в подобных занятиях, обычно после обучения в школе ученик мог только писать и читать на арабском языке. Часто, оставляя мектеб, ученик сразу же забывал все бессознательно заученные слова и буквы. Обучение в мектебе не давало права на какое-либо религиозное звание, для его получения необходимо было продолжить обучение в медресе, в которых и осуществлялась подготовка представителей мусульманского духовенства.
Медресе обычно находились в тех населенных пунктах, где имелись постоянные жители и мечети. Помещения для медресе строились благотворителями или всеми «прихожанами». Учащиеся, «талиб-ул-ильм» («ищущие знаний») или, иначе, шакирды (ученики) жили и учились в помещении медресе. Обучение осуществлялось по общеизвестным в Средней Азии и у волжских татар учебникам и учебным пособиям по арабской филологии, мусульманскому религиозному праву, религиозной философии, логике, догматике, метафизике с отделом по астрологии и космографии, истории, географии и другим отраслям знания. Юридический курс включал в себя изучение таких книг, как «Фикх-и-кайдани» об обязательных, одобрительных и запрещенных исламом действиях. «Мухтасар-уль-викая» — краткое изложение религиозного и государственного права, в первой части которой приводятся установления об омовениях, молитве, посте, закяте и хадже, во второй — гражданские и уголовные законы теократического мусульманского государства; «Шарх-уль-викая» и «Хидая-и шариф», которые содержат подробный разбор тех вопросов, которые кратко рассматриваются в книге «Мухтасар-уль-викая».
Медресе не имели определенных сроков обучения, программ. Но это не мешало достижению главной цели — получить религиозное образование и стать муллой.
Внутренняя обстановка казахских медресе, так же как и мектебов, была проста: не было мебели (столов, парт и др.), ученики сидели, поджав под себя ноги, на полу, устланном кошмами и циновками.
Все медресе существовали в основном за счет добровольных пожертвований. В медресе в подавляющем большинстве обучались дети из состоятельных семей, чаще всего дети мулл, ишанов, ходжей. Число бедняков в них было невелико. Они учились или на добровольные пожертвования, или на средства своих родственников. Часто, оставшись без средств, дети бедняков покидали школу.
Об одной из казахских мечетей-медресе XVIII–XIX вв., ныне историко-археологическом музее, расположенном в с. Чаян Алгабасского района Чимкентской области (население с. Чаян в основном казахское, что в значительной степени определяет интерес к находящемуся в нем медресе), рассказал его директор С. Акмолдаев.
Официальных документов о строительстве мечети- медресе не сохранилось, сведения основаны на памятных записках и беседах с местными жителями. Согласно преданию, в 40-е годы XIX века в Чаян прибыли два миссионера из Аравии (вероятно, из Средней Азии — Р.М.) с целью упрочения ислама среди местного населения. Один из них отправился в центрально-казахстанские степи, другой — ишан Косым — предпринял в Чаяне строительство мечети-медресе. Она строилась на добровольные пожертвования зажиточных казахов. Строительство было завершено в 60-е годы XIX века. Эта мечеть-медресе стала одним из крупных учебных заведений Южного Казахстана; одновременно на протяжении 4-х лет в ней обучалось 150 человек. Четырехугольный в плане комплекс
В центральных и северных районах Казахстана строительство медресе в подавляющем большинстве было связано с деятельностью татарского духовенства. Эти медресе мало отличались от казахских традиционных построек; они строились из необожженного кирпича или дёрна с плоскими крышами и маленькими окнами. Архитектура медресе Южного Казахстана генетически связана со среднеазиатской строительной традицией.
В Южном Казахстане казахские мектебы и медресе находились в сфере деятельности местного и среднеазиатского духовенства. Учителями являлись лица, получившие образование в местных и среднеазиатских мектебах и медресе, в основном, в Бухаре, считавшейся «опорой ислама и источником чистейшего магометанского вероучения». Для получения духовного образования предпочтение отдавалось среднеазиатским медресе, так как многие казахские медресе значительно уступали им по организационному и учебно-воспитательному уровню, «не говоря уже о мектебах, которые влачили жалкое существование» [45] . Те, кто не имел возможности учиться в среднеазиатских медресе, ограничивались знаниями, полученными в местных «захолустных» медресе, что послужило одной из причин появления многочисленных малограмотных мулл и учителей. И если с конца XIX в. в западных и северо-западных областях казахов стали привлекать мектебы и медресе, в которых предпринималась попытка удовлетворить возраставшую потребность в светском образовании, то южные и юго-восточные области Казахстана до 1917 г. сохраняли ориентацию на медресе Бухары, Самарканда и других городов Средней Азии, что способствовало укреплению позиций ислама в этих районах.
45
Сабитов Н. Мектебы и медресе… С. 23.
Религиозная образованность у казахов пользовалась уважением, но число культовых сооружений в Казахстане было невелико, и их организация в подавляющем большинстве случаев, была связана с деятельностью татарского (северо-западные районы) и среднеазиатского (на юге) духовенства. Специфика хозяйственно-культурного типа у казахов не могла способствовать строительству культовых сооружений, как это имело место у других оседло-земледельческих народов. Отмечалась неравномерность распространения мечетей на территории Казахстана: к югу их число увеличивалось, а к северу уменьшалось, что объяснялось близостью южных земледельческих районов к среднеазиатским религиозным центрам.
В XVIII–XIX вв. в Казахстане получили распространение так называемые малые мечети. Вместе с тем в торговых и ремесленных центрах отмечалось значительное количество религиозных сооружений, отличавшихся размерами и оформлением. Особенно много мечетей было в г. Туркестане. В 1864 г. их насчитывалось 20, в том числе знаменитая мечеть — мавзолей Ходжа Ахмада Ясави, в 1910 г. их было уже 41. В Чимкенте в 1868 г. было 18 мечетей, а в 1910 г. — 36; по данным А.И. Добросмыслова, в начале XX в. их было уже 42. В Перовске в 1910 г. действовало 4 мечети. Очевидно к одной из них относится сведение о том, что в 70-х годах XIX в. здесь казахом К. Бикмурзаевым на собственные средства была построена Бухарско-казахская мечеть. Известна еще одна мечеть, построенная здесь казахом Бисембаем [46] . В 1910 г. в г. Казалинске было 5 мечетей, а в г. Аулие- Ате — 21 мечеть [47] .
46
Добросмыслов А.И. Города Сырдарьинской области. Казалинск, Перовск, Туркестан, Аулие-Ата и Чимкент. Ташкент, 1912. С. 135–136, 97, 97.
47
Справочник-календарь на 1910 г. Б. м. Б. г. С. 116, 114, 117, 119, 121.
В степи не было больших мечетей. Обычно мечети устраивались не в юртах, а в домах, где изредка читали «намази-джума» (пятничную молитву) и совершали праздничные богослужения, в частности, в связи с «ураза-байрамом» и «курбан-байрамом» (ораза-аитом и курбан-айтом).
Имам обычно приглашался благотворителем мечети. Строго определенная плата не гарантировалась, она определялась приношениями прихожан: натурой («асты») во время жатвы — 1/10 урожая; пожертвованиями по различным случаям мелким скотом («кдайы»); пятикопеечным сбором с человека по случаю разговения («уразаны бiтiрi») (оразаны бiтipi, т. е. фитр — Р.М). Муэдзином (суфи, азанчи), обязанностью которого является призывание верующих к молитве, обычно был грамотный казах.