Предтеча
Шрифт:
— Он был один?!
— Как перст. Паскуды, вообще страх потеряли! Ничего, всех переловим, вычистим родное Прибрежье от этой погани.
И впрямь слишком уж самонадеянно, раз один объявился. То ли привык, что всё сходит с рук, то ли у Пера не так много приспешников, как предполагалось.
— Вы же понимаете, Брайан, как важно, чтобы он заговорил? — на всякий случай подчеркнул Корнут.
— Запоёт как миленький, не беспокойтесь, — хмыкнул тот. — И не таким языки развязывали.
Корнут скривился в подобии улыбки. Брайан, может, и
Дверь с грохотом распахнулась, двое надзирателей втолкнули внутрь коренастого человека с запёкшейся на лице кровью. Соломенные волосы слипшимися прядями падали ему на глаза, один из которых уже не открывался. Руки за спиной скованы наручниками; при ходьбе заметно хромал.
Подтолкнув стул ногой в середину комнаты, Брайан жестом велел усадить арестованного и тенью навис над ним:
— Назови своё имя.
Агент Пера заносчиво фыркнул:
— Адвокат мне уже не полагается?
— Будет тебе и адвокат, и справедливый суд, и топчан персональный за решёткой. Но потом, друг мой, потом. А сейчас я предлагаю тебе честную сделку: ты выходишь отсюда на своих двоих, а мы — с нужной нам информацией. Ну как, по рукам?
— Я уже всё рассказал, — ощерился тот. — Вы, господа полицейские, точно меня с кем-то спутали.
— Ну что за люди! — Брайан раздосадованно крякнул. — Совсем не ценят чужое время.
Вальяжно подойдя к столу, он, поразмыслив недолго, взял плоскогубцы.
Корнут поморщился, живо представив в уме те части тела, которые можно выдрать этим незатейливым инструментом. Кажется, рассчитывать на «сухой» допрос всё-таки не стоит. Агент занервничал, даже попытался подняться, будто сбежать надеялся.
— И куда же мы собрались? — Брайан сердито насупился, словно родитель, разочарованный шалостью своего отпрыска. — Как невежливо с твоей стороны! А я ведь даже не начал.
— Я требую адвоката! — выкрикнул арестованный. — Как свободный гражданин, я имею на это полное право!
— И не нужно так нервничать, — отмахнулся шеф полиции, как если бы отгонял назойливую муху, потом задорно щёлкнул плоскогубцами. — Сказано же, будет вам адвокат. Это ведь и не допрос даже. Так, неофициальная беседа в непринуждённой обстановке.
— Погодите, я всё скажу сам, — взмолился агент, глядя на приближающегося Брайана. — Клянусь, я не имею никакого отношения к сопротивленцам! Я простой наёмник. Мне всего лишь заплатили, чтобы я провёл людей к Северным воротам. Больше ничего мне не известно.
— И кто же тебе заплатил?
— Я не видел его лица, честное слово. Было слишком темно.
Корнут раздражённо закатил глаза. Сама святая невинность! И на что этот гнус надеется? Какой идиот вообще ему поверит!
— Это был последний шанс, — с наигранной печалью Брайан вздохнул, — и ты его успешно упустил. Стэн, мне нужны его руки.
По лицу арестованного проскользнул неприкрытый ужас:
— Нет, послушайте… Клянусь богиней Фидес, это правда! Я здесь ни при чём!
Подчинённый зашёл узнику за спину и снял оковы. Тот выдернул освободившиеся руки и снова попытался подняться, но мощный удар вернул его на место, и агент, подвывая, прикрыл руками нос. Полицейский отдёрнул его руки, и стальные браслеты снова защёлкнулись на запястьях.
— Придержи его, — Брайан склонился над кистью допрашиваемого и подцепил плоскогубцами ноготь. — Итак, друг мой, приступим.
Хруст сменился душераздирающим криком, от которого так и тянуло заткнуть уши. Не в силах смотреть дальше, Корнут отвернулся.
— Ну как, что-то вспомнил? — поинтересовался начальник полиции, когда крик стих.
— Я ничего не знаю! Я всё вам рассказал! — осипшим голосом запричитал агент.
Пристыдившись своей слабости, Корнут заставил себя обернуться. Лицо арестованного перекосилось от боли, но он упорно твердил одно и то же, как заведённый. Кретин, неужели думает, что кто-то поверит в его бредни?
Брайан поднёс вырванный ноготь к своим глазам и принялся рассматривать его с брезгливо-надменной миной, как какой-нибудь скупщик драгоценностей, сбивающий цену на товар.
— Да у тебя тут грязь, — заключил он. — Стыдно, уважаемый. Разве мама не учила тебя мыть руки? От грязи, между прочим, глисты заводятся.
Небрежным жестом он подал знак помощнику и снова склонился над агентом. Тот орал так, будто из него куски мяса вырывали. Впрочем, почти так оно и было. И уже через несколько минут пальцы арестованного напоминали кровавое месиво.
— Смотри сюда, подонок, — процедил Брайан, бросив очередной ноготь на пол. — У тебя осталось шесть попыток. Когда пальцы закончатся, мне придётся обратиться за помощью к господину Зубодёру. И, будь уверен, фокус с ногтями покажется тебе приятным развлечением. Знаешь, как хрустит челюсть, когда вырывают зубы? Обожаю этот звук!
Так и не дождавшись ответа, шеф полиции продолжил. На этот раз крик вырвался вымученный, слабый. Сознания агент не терял, но будто погрузился в транс. Тяжёлая пощёчина быстро привела его в чувство, и он осоловело уставился на своего палача:
— Я… ничего… не знаю.
— А жаль… Я тут подумал, зачем заставлять господина Зубодёра так долго ждать? Невежливо как-то, не находишь? — Брайан перехватил огромные щипцы, услужливо протянутые ему вторым помощником. — Но вот в чём беда, хотя я и мечтал с самого детства стать дантистом, но рвать зубы так и не научился. Почему-то они просто ломаются, поэтому приходится потом выбивать осколки. Мне кажется, это должно быть чертовски неприятно.
Агент не сводил глаз с инструмента, и на его лице промелькнуло сомнение. Видимо, с зубами он не хотел расставаться: