Предвестница. Рабыня дракона
Шрифт:
— Ладно… — сплюнул король. — Я дарую ей смерть. Эй, Андре, у тебя осталась еще то милое лекарство?
К кровати подошел Андре де Дижон.
— Разумеется, ваше величество, — поклонился он. — Я как раз хотел предложить этот вариант.
— Угости герцогиню, — приказал король.
Андре склонился над кроватью, вытащил из своей сумки шприц и без раздумий сделал укол какой-то сыворотки прямо в вену герцогиню. Алекса так же заметила, что доктор улыбнулся ей.
— Что вы ей вкололи? — спросил архиепископ.
— Лекарство от жизни, — с безразличием ответил король. —
Архиепископ тяжело вздохнул и, махнув рукой, отправился прочь.
— Наслаждайся, шлюха! — сверкнул белоснежными зубами и разноцветными глазами король Ивар Остин. — Андре, следи за этой женщиной. Как только умрет, напиши мне письмо.
— Вы возвращаетесь в столицу? — спросил доктор.
— Трон Шарджа примет своего короля! — гордо заявил Ивар. — Пришло время занять свое место.
Андре поклонился королю, дождался, когда тот выйдет и заберет своих солдат, а когда в покоях никого не осталось, доктор поправил окровавленные юбки герцогини и подсел на край постели.
— Крепись, Алекса Масур, — прошептал он. — Я вколол тебе очень сильную дозу яда, которая начнет пожирать твоё тело изнутри. Боль, которую ты испытаешь, ни с чем не сравнить. Но ты выживешь, я об этом позабочусь. Нужно лишь немного подождать.
Алекса кивнула в ответ.
ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ: УСЫПАЛЬНИЦА
***
Ивар Остин вернулся в столицу королевства Шарджа и сразу провозгласил себя королем. Наместник Диор де Сатир склонил колени, архиепископ одобрил выбор всевышних сил, а раз уж остальные герцоги погибли на войне с империей Шадаш-Тарза, никто не стал противиться воли нового короля.
Первым приказом монарха стала обличение рода Масур в измене короне. Карл Масур, арестованный за измену, был помещен в тюрьму, а его герцогиню Алексу Масур заочно похоронили.
Для королевства Шарджа наступила новая эпоха, которая, властью короля Ивара Остина и по направлению всевышних сил, повела людей в прекрасное будущее. Ивар, разумеется, первым делом нацелился на соседнее королевство Фрагиль.
Страдания
***
Яд Андре де Дижона растекался по венам, смешивался с кровью, бил по жизненно важным органам и причинял невиданные страдания. Первые несколько часов Алекса испытывала то жар, то дрожь. Температура сменялась судорогами и спазмами в животе, которые отдавались в спине. Вечером того же дня Алекса почувствовала, как её суставы начали скрипеть от яда, который, видимо, добрался до позвоночника. Все тело боролось, пыталось совладать с отравлением, отчего становилось только хуже. Еще через несколько часов начались припадки.
***
Весь следующий день Алекса провела в эпилептических приступах, из-за которых невозможно было нормально дышать. Начались приступы рвоты. Герцогиня по шесть раз за час выблевывала кровь и остатки еды, захлебываясь в мокроте. Приступы сменяли тошнотворные рефлексы, которые не
***
Второй день отравления выдался самым тяжелым, ибо болело все. Твердыня содрогалась от криков герцогини, продолжавшей кричать без остановок. Весь день и следующую ночь она билась в агонии и страдала, молила о пощаде и в какие-то моменты теряла сознания, но тут же приходила в себя. Ужас продолжался до рассвета.
***
Это продолжалось целых три дня. Когда наступила четвертая ночь, страдания прекратились, а Андре де Дижон, следящий за состоянием герцогини, констатировал смерть. Он написал письмо королю Ивару Остину, в котором отметил, что сердце герцогини Масур больше не могло бороться с ядом и просто остановилось.
Слуги же, получившие помилование короля, увидели картину, от которой трех женщин пробрала рвота. Герцогиня, лежавшая на черных от крови простынях, выглядела, как смрадный труп, который начал разлагаться. Прекрасное лицо и нежная кожа покрылась волдырями, волосы выпали, ногти отпали, руки и ноги разбухли и пожелтели, а губы и зубы почернели от крови. Алекса умерла с гримасой ужаса и боли, с которым пыталась бороться.
***
Она еще не успела открыть глаза, но зато почувствовала ужасный холод, который пробирал до костей, главное она заметила, что они перестали болеть. Больше ничего не болело, только в животе прослеживались неприятные остаточные спазмы, которые напоминали о том, что не помешало бы и поесть.
В просторном пустом помещении было влажно, холодно и темно. Алекса открыла глаза, но едва ли смогла поднять голову. Сил у неё хватило только на то, чтобы повертеть головой и узнать, куда её положили. А положили герцогиню в каменный саркофаг, который находился в усыпальнице рода Масур, построенной прямо под твердыней Оран. Тут лежали все родственники Карла, могла бы найти свой покой Офелия Холл, но место матери заняла младшая дочь. В этом помещении не было место уюту, однако Алекса была рада тому, что доверилась Андре де Дижону и выжила. Больше всего радовал сердце герцогини тот факт, что она не застрелила его в прошлом году, а сдержала свой гнев, чем и смогла воспользоваться, чтобы обмануть короля Ивара Остина.
Пролежав в открытом саркофаге несколько часов, она так и не смогла встать. Но к счастью, вскоре она увидела ярко-оранжевый свет факела, который медленно приближался к железной двери с небольшой решеткой на уровне глаз и лица. Чтобы не выдать себя, Алекса закрыла глаза и сделала вид, будто бы умерла окончательно. Если это спустился человек короля, пусть празднуют победу. Время мести еще не пришло.
Тяжелая железная дверь открылась со скрипом, от которого мурашки пробегут даже у покойника. Вскоре факел приблизился к лицу герцогини так близко, что она прищурилась и невольно открыла глаза. Незваный гость бросил факел на грязный пол и улыбнулся.